Феникс - [29]

- А, Кодя! проснулся, филин ты наш!.. - заржал человек с лошадиным лицом, бросая гитару, музыкально загудевшую от удара. - Ты всегда так ухаешь?

- Нет... - тряхнул пегими патлами новый персонаж этого паноптикума, наливая себе в рюмку прозрачной жидкости из импортной бутылки, - только когда... воспаряю на крыльях любви... хы-гы-гы... глоп-глоп... уф! - Он шумными глотками выпил рюмку и с урчащим мяуканьем отправил в рот сочный, отливающий жемчужным блеском кусок семги.

- Вот погоди, узнает про эти твои воспарения разлюбезная твоя Лариса, она те крылышки-то обкорнает... - шутливо пригрозил гитарист длинным кривым пальцем.

- У! мегера... - поморщился тип и тоже погрозил пальцем - толстой волосатой сосиской. - Ты смотри... ты человек божий или хрен в рогоже?..

- Ну ты, беспарточный... - заржал гитарист, опять хватая гитару, и дребезжаще брякнул басовой струной в до-мажорной тональности.

Рыжая девица вышла из ванной, вновь продефилировала под носом у гостей в своей черной комбинации, скрылась в гробовой комнате, через малое время вышла оттуда и уселась на диване против стола. Она посмотрела на Георга пристальным птичьим взглядом. Левый уголок ее тонкогубого рта то ли презрительно, то ли иронически приподнялся и стал подрагивать. Рыжая закурила черную сигарету "More" и весьма демонстративно закинула ногу на ногу (довольно-таки стройную). Георг спокойно оглядел ее с тем же вызовом, отметил, что рыжая надела трусики, но бюстгальтер не нашла или вообще его не носила, по причине почти полного отсутствия бюста. Поглядев на девицу вторично, Георг понял, что ошибся: на рыжей была надета не комбинация, а новомодное платье, которое, впрочем, ничем от нижнего белья не отличалось. "Рыжие бабы блудливы как козы", - изрек он про себя избитую истину. Чтобы не нарваться на вполне вероятный хамский выпад со стороны тонкогубой или на столь же возможный адюльтер, Георг запретил себе смотреть в ее сторону.

Оплывшие свечи заменили на новые, и в гостиной прибавилось свету. Ярко заблестели серебро и хрусталь посуды. Некий лощеный молодой человек в черном смокинге с белым галстуком и с полотенцем, перекинутом через руку, вынес из кухни огромное стальное блюдо, на котором громоздилось нечто на первый взгляд мало аппетитное. Гости завизжали от восторга, когда блюдо приземлилось в центре стола. Оказывается, это были великолепные, целиком сваренные в котле, огромные, устрашающего вида дальневосточные крабы, все в каких-то шипах, крючках и пупырышках. Людская стая, что находилась в комнате, урча, набросилась на бедных крабов и стала с хрустом выворачивать и отрывать их многочисленные ноги и клешни.

2

Океанских крабов запивали баночным пивом. Покончив с деликатесом и выпивкой, некоторые из гостей отдыхали за чашкой кофе. Таким образом, можно считать, что поздний ужин плавно перетек в ранний завтрак. Георг перекочевал от стола на один из диванов, подальше от ингиного мужа, с его ущемленной офицерской честью, и поближе к самой Инге. Временно, по закону семерки, общество распалось на группки. Женщины стали судачить о том, удался ли благотворительный бал в пользу детей-сирот, который намедни давала первая леди государства - Ева Голощекова. "Крендельков рассказывал, - говорила молодая красивая дама с бриллиантовыми серьгами, - собрался весь свет: магнаты Миллер-Мельницкий, заводчик Пуповой - в кармане золото, на морде нахальство, живет en grand - на широкую ногу... От новых дворян присутствовал граф Ложкомойников." - "Этот Крендельков - моветон, - вставила Марго с обидой в голосе, - человек дурного тона. Ведет себя неприлично, форменная свинья. Изображает из себя фрондера. Приволок свою, довольно гадкую статейку о нашем президенте и просил дать о ней отзыв, я отказала ему от дома". - "Да, он бестактен. Не имеет в душе внутреннего цензора". "Нынче этого недостаточно, - сказал кто-то из мужчин. - При теперешней ситуации, у каждого пищущего в душе должна быть внутренняя Лубянка". - "Ах, перестаньте о политике... Аделина, голубушка, скажите: чем на бале угощали публику?" - "Порция икры, говорят, стоила 2 орла".

- Ого! - громко воскликнул мужчина с длинными патриотическими бакенбардами на щеках и значком члена дворянского общества на лацкане фрака. - И куда же пошла такая прорва денег? - спросил он, доставая из кармана сигару и освобождая ее из целлофановой обертки. - Известно: сиротский карман - дырявый...

- Это вы верно подметили, - подхватил тему другой господин, с хитрым лисьем лицом, по виду бывший военный. - Я уже давно в отставке, и от нечего делать устроился коммерческим директором в один такой дом. Вы бы видели, чем кормят бедных воспитанников! То, чем их кормят, ни одна английская свинья не станет есть!

- В каком смысле - английская свинья? - поинтересовался бакенбардист, доставая из кармана маленькие позолоченные щипчики и делая сигаре обрезание.

- В прямом, - ответил коммерческий директор, немного подумал и добавил - ...и в переносном.

- Ага... - промычал господин с баками, раскуривая сигару с мокрым причмокиванием. Он взял газету со столика, раскрыл ее и, пуская голубые клубы дыма, с многозначительным видом стал разглядывать рекламные объявления, потом углубился в отдел новостей.