Феникс - [3]

Посох ныряет за спину, маг взбирается по стене как паук. В ее основание врезаются кривые бревна рогов, стену встряхивает, маг едва не срывается, повисает на руке в эпицентре каменного ливня. Минотавр вздергивает голову, ноздри шипят, выпускают пар, лапа бьет вверх собачьей мордой, челюсти щелкают, глазищи собаки налиты кровью, но приходится опуститься без добычи. Минотавр рассекает по широкой дуге плетью хоботов, маг вовремя подгибает ноги, хоботы задевают краешек мантии, бахают о землю, удар заставляет их мучительно взреветь. Маг пьяной обезьяной долезает до уступа под ребристым сводом, дух можно перевести.

Пальцы Артема дрожат, стул опять скрипит под тяжестью навалившегося на спинку тела, щеки на протяжном выдохе вздуваются.

— Вот урод!

— Урод, но не безнадежный, — говорит Стас. — Вылечить можно, потому убить не получится. Иди дальше.

Ногти вгрызаются в стену до хруста, герой крадется по каменному карнизу, огибает выступы, сапоги сталкивают щебень в пропасть, она медленно, шаг за шагом, раскрывается, черная глазница жадно рассматривает фигурку мага около трех минут… Начинается твердь, маг слезает. На другом берегу пропасти виден минотавр, с мозгами, как и у автора поста, скорее всего, не очень: продолжает бодать стену, думая, что человечишка по-прежнему наверху и вот-вот свалится…

Артем уводит мага вглубь пещеры, она спускает к речке, та лижет туннель справа налево как шершавый бриллиантовый язык, ртом служит ниша в два человечьих роста, Роман осторожно заглядывает.

Внутри шипит водопад, стена синеватых летящих волокон колеблется, хранит зыбкое отражение эльфа. Он стоит в реке, руки на груди, пальцы правой потирают подбородок, взгляд изучает водяного близнеца, эльф в коконе света, над головой высокие треугольники ушей, витки золотой косы оплетают серебристую кольчужную тунику, под ней облака белой рубашки, но самое удивительное — ноги. Точнее, то, что вместо ног, — высокая водяная воронка, потоки крутятся медленно, тем не менее, воронка не только держится, но и удерживает туловище, от нее звонко рассыпаются водяные горошины.

— Не бойся, этот мирный, — говорит Стас.

— Точно?

— Точно как эльфийская стрела. Можешь подойти ближе, просто не трогай.

Маг ступает в реку, та булькает.

Эльф поворачивает лицо… Глаза из воды: жидкие синеватые сферы, на выпуклостях играют крошечные волны, вместо зрачков миниатюрные водовороты. Губы сгибаются в улыбку, эльф поворачивается, рука в сторону, ладонь другой ложится на сердце, медленный церемонный поклон… Эльф возвращается к созерцанию водопада.

Артем наблюдает за странным созданием, музыка течений и капелек гипнотизирует, но приятный морок искажается ржанием парней, девчачьим визгом, звоном алюминия, речную свежесть теснит запах сигаретного тумана. Маг уходит крадучись, словно боится гармонию между эльфом и водопадом нарушить, посох покачивается, мантия лижет каменистую гряду, Артем поворачивает обзор на эльфа.

Любуется напоследок.

— Наверное, пост красивый…

Стас поддакивает.

— И философский.

Внимание притягивает пассивный водяной смерч вместо ног, Артем улыбается.

— И с причудами.

Спускает мага по гряде, сапоги взбивают серые пылевые подушки, за спиной из них нагромождается протяжный вал, хруст камней и песка, склон тянется и тянется…

Возникает лес сталактитов, острые колонны висят низко, некоторые упираются в твердь, хаотичная клетка заключает мага в плен, тот бежит ритмично, без суеты, как на спортивной пробежке, но порой голову приходится нагибать, а иногда нестройные каменные челюсти заставляют бежать в обход. Лучи посоха обнажают новые дебри, тьма выпускает клыки с издевательской щедростью, дразнит мыслью, что каменный бор не кончится никогда…

Внезапно — простор, Артем даже отшатывается, будто гигантский кулачище двинул в лицо. В центре свисает соразмерный простору сталактит. Из мяса. Везде пульсируют алые и синие жилы, бока взбухшие, всюду щупальца, на каждом — плоская, как у росянки, пасть. В усеченном острие сталактита-монстра зияет рот, корона зубов шевелится, спускает клейкие пузырчатые веревки слюны. Одно из щупалец кидается к магу, тот успевает отскочить, пасть мясного хлыста щелкает, отправляется к главной, зубастый кратер пожирает клочок пространства, в котором должна быть добыча, но глотает пустоту. Из черного жерла яростный рев, сталактит бьет провинившееся щупальце о землю, оно взвизгивает, над ним свершается казнь, откушенной головой сталактит довольствуется за неимением лучшего, на объедке набухает зачаток новой. Щупальца извиваются, тварь похожа на перевернутый вариант адской новогодней елки.

Маг осторожно подходит, посох тянется к монстру, на конце в облаке оранжевого сияния растет огненный кочан, внутри зловеще гудит. Ближайшее щупальце принюхивается, в назревающий файербол вонзаются гребни челюстей, добыча отправляется хозяину в пасть, растущий шар скользит в монстре как антилопа в питоне, бока натягиваются, у потолка округлость растворяется в толще мяса.

Урчание похоже на удивление…

Расцветает пышная роза взрыва, черные и оранжевые лепестки вынуждают мага спрятаться за каменной глыбой, со свистом пролетают куски пылающей плоти. По земле разбросаны обрывки щупалец, на них танцуют ряды пламенных языков, под сводом волнуются в огне рваные мясные простыни.