Феникс, что в Аризоне - [2]
Фейерверк оказался жиденький — несколько бутылочных ракет и фонтан с подсветкой. Но двум индейским мальчишкам довольно было и того. Позже, годы спустя, им уже требовалось гораздо больше.
После фейерверка, шлепая в темноте комаров, Виктор сказал Томасу Разжег Костер:
— Слушай, расскажи-ка что-нибудь.
Томас закрыл глаза и стал рассказывать.
— Жили-были двое индейских ребят, и они хотели стать воинами. Но было уже поздно становиться воинами на старинный лад. Не осталось лошадей. И тогда эти индейские ребята угнали автомобиль и приехали в город. Угнанный автомобиль они оставили у входа в полицейский участок, а сами пешком и на попутках возвратились в резервацию. Дома их встретили приветствиями, в глазах их родителей сияла гордость. «Какие же вы молодцы! — хвалили их все.
— Ну настоящие молодцы!»
— Здорово, — вздохнул Виктор. — Хороший рассказ. Хотелось бы мне стать воином…
— И мне тоже, — сказал Томас.
Виктор сидел за кухонным столом. Он считал и пересчитывал свои сто долларов. Чтобы съездить в Феникс и вернуться назад, этого было мало. Так что без Томаса Разжег Костер ему не обойтись. Виктор засунул сто долларов в бумажник и открыл наружную дверь — на крыльце сидел Томас.
— Здорово, Виктор, — сказал Томас. — Я знал, что ты меня позовешь.
Томас вошел в комнату и уселся в Викторово любимое кресло.
— Я поднакопил немного денег, — сказал Томас. — Хватит нам двоим добраться до места. А обратная дорога — на тебе.
— У меня вот сто долларов. И после отца остался счет в сберегательном банке, можно будет получить.
— А много там на счете твоего отца?
— Хватит. Несколько сотен.
— Порядок. Когда едем?
В пятнадцать лет, когда они давно уже перестали дружить, между ними однажды произошла драка. Вернее, дрался Виктор, он напился и стал избивать Томаса ни за что ни про что. Остальные индейские ребята столпились вокруг и смотрели. Там был Младший Брат, были Лестер и Сеймур и много кто еще.
Он так бы, наверное, и забил Томаса насмерть, если бы его не остановила проезжавшая мимо Норма Много Коней.
— Эй, ребята! — заорала она и выскочила из машины. — Оставьте его немедленно!
Будь это кто другой, даже и мужчина, индейские ребята наплевали бы на такую попытку вмешательства. Однако Норма — другое дело. Норма — воительница. На ее стороне сила. Она могла схватить любых двоих парней и стукнуть головами так, что черепушки вдрызг. И хуже того — она бы отволокла их всех в какой-нибудь первобытный вигвам слушать россказни какого-нибудь занюханного старого вождя.
Индейские ребята разбежались, и Норма подошла к Томасу и подняла его с земли.
— Эй, юнец, ты как, в порядке? — спросила она.
Томас показал большим пальцем, что да.
— Чего они всегда к тебе пристают?
Томас потряс головой, закрыл глаза, но ничего к нему не пришло — ни музыка, ни слова. Хотелось только домой, тянуло лечь в постель, и пусть сны нашептывают ему свои рассказы.
В самолете в туристическом классе Томас Разжег Костер и Виктор сидели бок о бок. Третьей, у окошка, была маленькая белая женщина. Она сидела не просто так, а все время изгибалась, кланялась и сворачивала руки-ноги кренделем. Такая вся гибкая.
— Я должен спросить, — сказал Томас, и Виктор сразу закрыл глаза от неловкости.
— Не надо, — попросил он.
— Извините, мисс, — заговорил Томас. — Вы, наверное, гимнастка или наподобие того?
— Никаких «наподобие», — ответила она. — Я была первой запасной в Олимпийской сборной 1980 года.
— Правда? — сказал Томас.
— Правда.
— То есть вы были спортсменкой мирового класса?
— И была, и есть, так, во всяком случае, считает мой муж.
Томас Разжег Костер улыбнулся. Она и в разговоре вон какая ловкая. Гимнастика подняла вверх вытянутую ногу и прижала к туловищу — только что не поцеловала себе коленную чашечку.
— Ух ты, — сказал Томас. — Мне бы так.
Виктор готов был от смущения выпрыгнуть из самолета. Томас, этот полоумный индейский враль, со своими рассказами, крысиными косицами и щербатым ртом, клеил олимпийскую гимнастку ослепительной красоты.
Да в резервации никто бы не поверил!
— А что? — говорила она. — Это просто. Попробуйте.
Томас ухватил свою ногу и попытался притянуть ее к груди, как она.
Какое там. Виктор и гимнастка рассмеялись.
— Вы ведь индейцы? — спросила она.
— Чистокровные, — кивнул Виктор.
— Я — нет, — сказал Томас. — Я наполовину колдун, по материнской линии, а на другую, по отцу, — клоун.
Рассмеялись все трое.
— Вас как звать? — спросила гимнастка.
— Виктор и Томас.
— А меня Кэти. Очень приятно познакомиться.
Они проболтали весь рейс. Гимнастка Кэти ругала правительство — надо же было устроить Олимпийской сборной такую подлянку дурацким своим бойкотом.
— Я гляжу, у вас, спортсменов, много общего с индейцами, — сказал Томас.
Никто не засмеялся.
Когда приземлились в Фениксе и дотопали до зала прилета, гимнастика Кэти улыбнулась им на прощание и помахала рукой.
— Симпатичная она, — сказал Томас.
— Да, но в самолетах все друг с другом разговаривают, — возразил Виктор.
— Ты мне всегда говорил, что я слишком много думаю, — сказал Томас. А теперь, похоже, это ты думаешь слишком много.
— От тебя заразился.
— Точно.
Томас и Виктор на такси отправились к тому месту, где стоял трейлер, в котором умер отец Виктора.
Арнольд Спирит Младший живет в индейской резервации Спокан и учится в школе для индейцев. Здесь его бьют и обзывают свои же. За что? Просто за то, что он родился болезненным и непохожим на остальных. Вот Арнольд и сидит дома – и рисует карикатуры и шаржи в ответ на всё, что происходит в его жизни. Но рисование – это еще и возможность вырваться из резервации, где все индейцы давно опустили руки и нашли утешение на дне бутылки. Арнольд хочет лучшей жизни и решает: нужно рискнуть и перейти в школу Риардан, где можно получить хорошее образование и выбиться в люди.
Следом в разделе художественной прозы — рассказ американского писателя, выходца из индейской резервации Шермана Алекси (1966) «Потому что мой отец всегда говорил: я — единственный индеец, который видел своими глазами, как Джимми Хендрикс играл в Вудстоке „Звездно-полосатый флаг“». «Чем же эта интерпретация гимна так потрясла американцев?», — задается вопросом переводчица и автор вступления Светлана Силакова. И отвечает: «Хендрикс без единого слова, просто сыграв на гитаре, превратил государственный гимн в обличение вьетнамской войны».Но рассказ, не про это, вернее, не только про это.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Электронная книга постмодерниста Андрея Шульгина «Слёзы Анюты» представлена эксклюзивно на ThankYou.ru. В сборник вошли рассказы разных лет: литературные эксперименты, сюрреалистические фантасмагории и вольные аллюзии.
Психологический роман «Оле Бинкоп» — классическое произведение о социалистических преобразованиях в послевоенной немецкой деревне.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.