Феникс - [27]

– Кто?

– Барабанщики.

– Хм-м. Никогда не обращал внимания.

Он кивнул и вышел в голубую комнату. Одной рукой Айбин задумчиво поглаживал кусок кожи, а другой прижимал к себе барабан.

Я заметил, что Коти наблюдает за мной, но не сумел понять, что означает выражение, появившееся на ее лице.

– Телячья кожа, – сказал я ей. – Они делают барабаны из телячьей кожи.

– Ничего особенного, если ты об этом знаешь, – ответила она.

– Может быть, наша проблема как раз и заключается в том, что здесь слишком сухой воздух.

Она мягко улыбнулась:

– Я уже давно это подозревала.

Я кивнул и откинулся на спинку кресла. Ротса опустилась на руку Коти.

– Телячья кожа, – сказал я ей. Она улетела.

Я устроился в нижней восточной гостиной Черного Замка и смотрел на лорда Маролана. Сидя, Маролан не казался таким уж высоким.

– В чем дело, Влад? – спросил он через некоторое время.

– Я хочу поговорить о революции.

Он повернул ко мне голову и приподнял брови:

– О чем?

– О революции. Восстание крестьян. Насилие на улицах.

– Что тебя интересует?

– Может ли это случиться?

– Несомненно. Такое не раз бывало в прошлом.

– Удачно?

– Тут все зависит от того, что считать успехом. Случалось, что крестьяне убивали своего правителя. Во время Войны Баронов был случай, когда целое графство – кажется, Лонграсе – превратилось…

– Я говорю о длительном успехе. Могут ли крестьяне не только захватить власть, но и долго ее удерживать?

– В Империи?

– Да.

– Исключено. Только в том случае, когда настанет Цикл Теклы, а до тех пор еще несколько тысяч лет. Мы оба будем благополучно мертвы.

– Ты совершенно уверен?

– В том, что мы умрем?

– Нет, в том, что они не могут добиться успеха?

– Я уверен. А почему ты спрашиваешь?

– Коти связалась с группой революционеров.

– Ах да. Сетра говорила мне несколько недель назад.

– Сетра? Откуда ей знать?

– Она же Сетра.

– Что она сказала?

Маролан помолчал, глядя в потолок. Казалось, он вспоминает.

– По правде говоря, очень немного. У меня создалось впечатление, что она встревожена, но я не знаю почему.

– Возможно, мне стоит с ней поговорить.

– Возможно. Она придет чуть позже, чтобы поговорить о войне.

Я нахмурился:

– О какой войне?

– Ну, пока войны еще нет. Но ты же слышал новости.

– Нет, – с сомнением ответил я. – Что за новости?

– Имперское грузовое судно “Песнь Облаков” было протаранено и затоплено кораблем с Гринери.

– Гринери, – пробормотал я, чувствуя, как к горлу подступает тошнота. – Вот, значит, как.

Урок седьмой ГОСУДАРСТВЕННЫЕ ВОПРОСЫ I

Маролан, Алира и я завтракали в уютной гостиной с дверью на балкон, с которого видна земля, находящаяся в миле под нами. Повара Маролана приготовили холодный утиный суп с корицей, охлажденные фрукты в ассортименте, кетну с тимьяном и медом, множество зеленых овощей с имбирем и чесноком, а также вафли и землянику в глазури. Как всегда, на столе стояло сразу несколько сортов вин – повара избегали подавать к каждому блюду свое вино. Я пил сухое белое с побережья Тан и не расставался с ним до конца трапезы, сделав исключение только для десерта, после чего переключился на напиток, который мой дед называет сливовым бренди, а драгейриане именуют сливовым вином.

Говорили о войне. Глаза Алиры возбужденно блестели, когда она рассуждала о высадке армии на Гринери, в то время как Маролан неторопливо рассматривал проблемы подготовки флота к плаванию. А я пытался понять, почему события приняли такой оборот. Алира несколько раз решительно отмахивалась от моего вопроса, но наконец заявила:

– Как мы можем знать, почему они решили начать военные действия?

– А разве нет никакой связи между Империей и островом?

– Может быть, и есть, – вмешался Маролан, – но нам о ней ничего не известно.

– Вы можете спросить Норатар…

– Зачем? – спросила Алира. – Она скажет нам все, что сможет, как только сможет.

Я свирепо взглянул на свою утку и залпом осушил бокал. Обычно я не пью вино залпом, предпочитаю делать не более двух-трех небольших глотков. Алира, державшая свой бокал за ножку так, словно в руку ей попала хрупкая птичка – двумя пальцами, – пила вино маленькими глотками, как настоящая леди. Однако во время какой-нибудь военной кампании, как мне не раз доводилось видеть, она поглощала его не хуже любого драконлорда. Маролан всегда держал бокал за верхнюю часть, точно стакан, и делал долгие, медленные глотки, не сводя глаз с собеседника. Сейчас он смотрел на меня.

Маролан опустил бокал, наполненный густой темно-красной жидкостью, и сказал:

– Почему тебя это так занимает?

Алира фыркнула, прежде чем я успел открыть рот.

– А как ты сам думаешь, кузен? Он был на Гринери, и на него устроили настоящую охоту. Теперь Влад хочет знать, не явился ли он причиной конфликта. Мне непонятно, с какой стати он так волнуется, но причина именно в этом.

Я пожал плечами. Маролан задумчиво кивнул:

– Что ты там делал?

– Ничего такого, о чем мог бы рассказать.

– Вероятно, он кого-то там убил, – заявила Алира.

– Ты убил настолько важную персону, что Гринери рассердился на Империю?

– Давайте сменим тему разговора, – предложил я.

– Как хочешь, – сказал Маролан.

Имбирь и корица определяли вкус и аромат всей трапезы. Лойош сидел на моем левом плече и, как обычно, получал лакомые кусочки. Он пришел к выводу, что повар положил в овощи слишком много имбиря. Я сказал, что, во-первых, имбиря не бывает слишком много, а во-вторых, джареги не едят овощей. Лойош сравнивал джарегов, живущих на воле, и джарегов цивилизованных, когда одна из служанок Маролана вошла в гостиную и объявила: