Феникс - [21]

Маролан с интересом посмотрел на Айбина, но не стал задавать вопросов. Он отдал короткий приказ, корабль вздрогнул, развернулся и поплыл. Мы спокойно покидали остров, словно наш побег – самое обычное дело. С чем я не мог согласиться; сердце стучало у меня в груди, и я никак не мог успокоиться.

Остров Гринери уменьшался на багряном горизонте, и я постепенно начал приходить в себя. С некоторым разочарованием отметил, что не знаю никого из матросов; я бы с удовольствием поболтал с Йинтой или еще с кем-нибудь с “Гордости Чорбы”. С другой стороны, несмотря на отсутствие амулета, морская болезнь у меня так и не началась.

В лицо полетели соленые брызги, когда корабль поднял все паруса и ускорил свой бег. Маролан стоял рядом со мной и Алирой. Айбин устроился на самом носу и что-то делал со своим барабаном. Коти и вовсе скрылась из виду.

– Я у тебя в долгу, Маролан, – сказал я.

– Я обеспокоен, – ответил он.

– Тем, что я тебе что-то должен?

– Деймар сказал, что не смог удержать с тобой связь.

– Да.

– Я почувствовал на острове некое присутствие.

– Есть причина, по которой наша связь с Орбом была разорвана, – вмешалась Алира. – И дело тут не в расстоянии.

– Мне это не нравится, – заметил Маролан.

– Да? – уточнил я.

– Его это наводит на размышления, – пояснила Алира.

– Понятно.

Маролан не спускал глаз с острова. Его длинные пальцы поглаживали большой рубин на серебристой рубашке. Я посмотрел назад. Остров почти полностью скрылся из глаз. Лойош сидел на моем плече.

– Где Ротса? – спросил я.

– Осталась дома.

– Она не любит океан?

– Пожалуй, нет. Однако она за тебя беспокоится.

– Приятно слышать. Наверное, твой полет был нелегким.

Он ответил не сразу. Перед моим мысленным взором возникли видения, живо напомнившие мой недавний сон. Мои воображаемые крылья до сих пор болели.

– Я беспокоился за тебя, босс.

– Ты знаешь, я тоже.

Я оставил Маролана и Алиру и отправился на поиски Коти. Она стояла на палубе и задумчиво смотрела на океан. Во все стороны летели соленые брызги – тяжелые капли, а не мелкая водяная пыль. За спиной у дня пряталась ночь, готовая нанести предательский удар.

– Похоже, ты не слишком доверяешь своему новому другу, – заметила Коти.

– Верно.

– Тогда зачем ты взял его с собой?

– Если они не ведут какой-то хитрой игры, то я у него в долгу.

– Понятно. Ты всегда платишь свой долги, не так ли, Влад?

– Я слышу в твоем голосе иронию?

Она не ответила.

– Ты спасла меня, – сказал я через некоторое время.

– Ты сомневался, что мы придем к тебе на помощь?

– Я не знал, сможете ли вы. Мне и в голову не приходило, что Лойош сумеет пересечь океан.

– Тебе пришлось нелегко.

– Ну, не так тяжело… – Я замолчал и принялся изучать собственные ногти, а потом добавил: – Я не так уж страдал.

Она кивнула, по-прежнему глядя на океан.

– Я рад, что революция смогла на несколько дней тебя отпустить, – сказал я.

– Перестань ехидничать.

Я прикусил губу:

– Я не хотел тебя обидеть.

Коти снова кивнула. Слева по борту в роде что-то плеснуло. Наверное, орка, но я его не разглядел. Коти заговорила так тихо, что я едва слышал слова, которые подхватывал и уносил ветер:

Я наблюдаю, как часы проходят мимо,

В одеждах черных, для меня,

Без сил сидящего, увы, недостижимо

Зажечь светильник угасающего дня.

Горька история – так кажется мне ныне,

Для тех, кто думал, что усвоен мой урок,

Чтоб раны вскрыть – причин не вижу я доныне,

Несправедливым был назначенный оброк.

Наступит завтра – мы опять начнем все снова,

Откроем вены слов, чтоб вновь произнести:

Лишь через боль, что в серо-сумрачных покровах,

Проходят наши к озарению пути.

<Перевод Семена Злотина >

Она замолчала, лишь волны продолжали биться о борт корабля.

– Похоже на Восток, – заметил я.

– Это мои стихи.

Я посмотрел на Коти. Она застыла в неподвижности.

– Я не знал, что ты пишешь стихи.

– Есть многое, что… нет. Извини. Слова пришли ко мне несколько дней назад, когда я начала из-за тебя тревожиться. Точнее, когда мне пришло в голову, что тебе следовало бы уже вернуться. Не могу сказать точно.

– Грустная история, – согласился я. – И что она означает?

Коти пожала плечами:

– Откуда мне знать?

– Но ведь ты ее написала.

– Да. Ну, если в ней спрятан какой-то глубокий смысл, я не знаю, в чем он заключен…

– Если тебе что-нибудь придет в голову, обязательно расскажи мне.

Уголок ее рта слегка дернулся.

Я еще некоторое время смотрел, как океан занимается своим океанским делом. Вверх и вниз, вверх и вниз, оставаясь при этом на своем месте. Вот так-то.

– Я пытаюсь, – сказала Коти, – сочинить что-нибудь философски глубокое о волнах, но удача меня оставила.

– Что-нибудь придумаешь.

Она покачала головой:

– Нет, но мне бы следовало. О том, как они где-то начинаются, подходят все ближе, толкают тебя вперед и продолжают свое движение, а мы не знаем, отчего они зародились, откуда пришли, ну и в таком же роде.

– М-м…

– Ты производишь множество волн, не так ли, Влад?

– Ты говоришь в общем или о чем-то определенном?

– Пожалуй, и то, и другое. Нет, о чем-то определенном.

– Ты имеешь в виду события последних нескольких месяцев, связанных с Организацией и Империей и твоим приятелем Келли?

– Да.

– Верно, я действительно устроил настоящую бурю. Впрочем, у меня не было выбора.