Феллини - [68]
За несколько дней до Рождества 1975 года Альберто Гримальди, видя, что все бюджетные деньги истрачены, а фильм еще далеко не закончен, прекращает его финансирование, не предупредив Феллини. Федерико возмущен, тяжело переживает этот удар и заявляет в прессе: «Мой фильм уничтожен, я не представляю, как могу его закончить». Гримальди отвечает: «Феллини хуже, чем Аттила». Атмосфера накаляется. Как и в эпоху «Масторны», режиссеру угрожают призвать армию адвокатов. И как это часто случается с Федерико, история повторяется и после нескольких юридических и финансовых споров страсти утихают. В конце января 1976 года режиссер и продюсер заключают мир, и в марте Феллини снова начинает снимать. Ему осталось снять старость Казановы и очень красивую сцену в начале фильма: грандиозный карнавал в Венеции с шестьюстами статистами и огромным деревянным носом корабля, вырезанным в виде женского лица, олицетворяющего Венеру в водах Большого канала.
Съемки, начатые 20 июля 1975 года главным оператором Массимо ди Венанцо, сыном великого Джанни ди Венанцо, завершатся 21 мая 1976 года. За время съемок Дональд Сазерленд сменит сорок костюмов и десять париков, сто двадцать шесть раз ему будут менять грим, триста раз — нос и подбородок. Федерико приступает к монтажу с Руджеро Мастроянни. Это тот момент, когда он оказывается лицом к лицу со своим фильмом и все надо начинать сначала. Ему нужно успокоиться и сосредоточиться, поэтому он отказывается от встреч с друзьями, посетителями и просто любопытными, которых охотно принимал на съемочной площадке. Теперь же ему было необходимо абсолютное уединение со своим монтажером.
«Казанова Федерико Феллини» выйдет на экраны Италии 7 декабря 1976 года, вскоре после «Барри Линдона» Стэнли Кубрика, в котором события и персонажи XVIII века были воспроизведены с необычайной точностью, что наделало много шума. Фильм Феллини был встречен прохладно: мало зрителей, даже горячих поклонников его творчества, и еще меньше откликов в прессе. Все ожидали увидеть Казанову намного более блистательным, к тому же при таких колоссальных затратах — фильм стоил в итоге более восьми миллиардов лир. Все это стало предметом обсуждения в течение долгого времени. Зритель оставался озадаченным, в недоумении. Конечно, сцены, снятые Феллини, были грандиозными, но сам герой разочаровывал. На самом деле каждый, идущий в кино, имел свое собственное представление о Казанове и именно его хотел бы увидеть на экране, но не увидел. За рубежом, когда любопытство было удовлетворено, фильм сошел с экранов. И только в Японии он пользовался огромным успехом. Впрочем, этому способствовало восхваление фильма Акирой Куросавой, которому Федерико показал отдельные сцены во время его визита в Рим в ноябре. В Америке — полный провал, за исключением костюмов Данило Донати, за что ему была присуждена премия «Оскар» в марте 1977 года.
14 января 1977 года Жорж Сименон телеграфировал Федерико из Лозанны:
«Дорогой и неповторимый Феллини. Я восхищен и глубоко тронут Вашим Казановой. Это фреска, наставительная и роскошная одновременно, глубокая интроспекция, если не сказать психоанализ. Этот фильм останется настоящей классикой. Обнимаю Вас с восхищением и любовью».
Три дня спустя он снова прислал телеграмму: «Дорогой Феллини, я понял, что не сказал даже половины того, что думал, в моей телеграмме от субботы. Вы создали выдающийся фильм по своей красоте и глубине. <…> Все грандиозно, все правда, все проникнуто глубокой человечностью. Чем больше я думаю, тем больше убеждаюсь в том, что фильм в конечном итоге абсолютный шедевр…»
В феврале 1977 года по просьбе французской фирмы «Гомон» Сименон взял интервью у Федерико, которое появится в журнале «Экспресс» перед выходом фильма во Франции. Для интервью Федерико приезжал в Лозанну. Хотя они не переставали переписываться, но не видели друг друга со времени показа «Сладкой жизни» на Каннском кинофестивале. Спустя семнадцать лет их встреча была настоящим событием. Помимо интервью состоялась продолжительная беседа, в ходе которой Сименон приравнял Феллини к самым выдающимся творческим личностям:
«Вам удалось с помощью этой фрески, самой прекрасной в истории кинематографа, осуществить настоящий психоанализ человечества. Вы — „про́клятый поэт“[65], как Вийон и Бодлер, как Ван Гог и Эдгар По. Я называю „про́клятыми поэтами“ всех художников, кто работает больше с подсознанием, чем с рассудком, кто, даже если бы и хотел, не смог бы делать ничего другого, кроме того, что делал. Порой они создавали монстров, но монстров универсальных. Ваш фильм заставляет также вспомнить Гойю, другого „про́клятого поэта“, кто был тем не менее придворным художником. И двор считал его творчество великолепным, тогда как оно было исключительно трагическим. Вы тоже показали двор, Венецию, празднества, пиры и балы. И всюду у вас, как и у Гойи, за смехом стоит смерть».
ТЯЖЕЛЫЕ ГОДЫ
Федерико страдал, работая над «Казановой», гораздо больше, чем во время съемок любого другого фильма, даже такого как «Восемь с половиной». Он так объяснил это в ходе интервью Сименону:
Роман о жизни и борьбе Фридриха Энгельса, одного из основоположников марксизма, соратника и друга Карла Маркса. Электронное издание без иллюстраций.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Русского писателя Александра Грина (1880–1932) называют «рыцарем мечты». О том, что в человеке живет неистребимая потребность в мечте и воплощении этой мечты повествуют его лучшие произведения – «Алые паруса», «Бегущая по волнам», «Блистающий мир». Александр Гриневский (это настоящая фамилия писателя) долго искал себя: был матросом на пароходе, лесорубом, золотоискателем, театральным переписчиком, служил в армии, занимался революционной деятельностью. Был сослан, но бежал и, возвратившись в Петербург под чужим именем, занялся литературной деятельностью.
«Жизнь моя, очень подвижная и разнообразная, как благодаря случайностям, так и вследствие врожденного желания постоянно видеть все новое и новое, протекла среди таких различных обстановок и такого множества разнообразных людей, что отрывки из моих воспоминаний могут заинтересовать читателя…».
Творчество Исаака Бабеля притягивает пристальное внимание не одного поколения специалистов. Лаконичные фразы произведений, за которыми стоят часы, а порой и дни титанической работы автора, их эмоциональность и драматизм до сих пор тревожат сердца и умы читателей. В своей уникальной работе исследователь Давид Розенсон рассматривает феномен личности Бабеля и его альтер-эго Лютова. Где заканчивается бабелевский дневник двадцатых годов и начинаются рассказы его персонажа Кирилла Лютова? Автобиографично ли творчество писателя? Как проявляется в его мировоззрении и работах еврейская тема, ее образность и символика? Кроме того, впервые на русском языке здесь представлен и проанализирован материал по следующим темам: как воспринимали Бабеля его современники в Палестине; что писала о нем в 20-х—30-х годах XX века ивритоязычная пресса; какое влияние оказал Исаак Бабель на современную израильскую литературу.
Туве Янссон — не только мама Муми-тролля, но и автор множества картин и иллюстраций, повестей и рассказов, песен и сценариев. Ее книги читают во всем мире, более чем на сорока языках. Туула Карьялайнен провела огромную исследовательскую работу и написала удивительную, прекрасно иллюстрированную биографию, в которой длинная и яркая жизнь Туве Янссон вплетена в историю XX века. Проведя огромную исследовательскую работу, Туула Карьялайнен написала большую и очень интересную книгу обо всем и обо всех, кого Туве Янссон любила в своей жизни.
В. К. Зворыкин (1889–1982) — человек удивительной судьбы, за океаном его называли «щедрым подарком России американскому континенту». Молодой русский инженер, бежавший из охваченной Гражданской войной России, первым в мире создал действующую установку электронного телевидения, но даже в «продвинутой» Америке почти никто в научном мире не верил в перспективность этого изобретения. В годы Второй мировой войны его разработки были использованы при создании приборов ночного видения, управляемых бомб с телевизионной наводкой, электронных микроскопов и многого другого.
Та, которую впоследствии стали называть княжной Таракановой, остаётся одной из самых загадочных и притягательных фигур XVIII века с его дворцовыми переворотами, колоритными героями, альковными тайнами и самозванцами. Она с лёгкостью меняла имена, страны и любовников, слала письма турецкому султану и ватиканскому кардиналу, называла родным братом казацкого вождя Пугачёва и заставила поволноваться саму Екатерину II. Прекрасную авантюристку спонсировал польский магнат, а немецкий владетельный граф готов был на ней жениться, но никто так и не узнал тайну её происхождения.
Литературная слава Сергея Довлатова имеет недлинную историю: много лет он не мог пробиться к читателю со своими смешными и грустными произведениями, нарушающими все законы соцреализма. Выход в России первых довлатовских книг совпал с безвременной смертью их автора в далеком Нью-Йорке.Сегодня его творчество не только завоевало любовь миллионов читателей, но и привлекает внимание ученых-литературоведов, ценящих в нем отточенный стиль, лаконичность, глубину осмысления жизни при внешней простоте.Первая биография Довлатова в серии "ЖЗЛ" написана его давним знакомым, известным петербургским писателем Валерием Поповым.Соединяя личные впечатления с воспоминаниями родных и друзей Довлатова, он правдиво воссоздает непростой жизненный путь своего героя, историю создания его произведений, его отношения с современниками, многие из которых, изменившись до неузнаваемости, стали персонажами его книг.
Один из «птенцов гнезда Петрова» Артемий Волынский прошел путь от рядового солдата до первого министра империи. Потомок героя Куликовской битвы участвовал в Полтавской баталии, был царским курьером и узником турецкой тюрьмы, боевым генералом и полномочным послом, столичным придворным и губернатором на окраинах, коннозаводчиком и шоумейкером, заведовал царской охотой и устроил невиданное зрелище — свадьбу шута в «Ледяном доме». Он не раз находился под следствием за взяточничество и самоуправство, а после смерти стал символом борьбы с «немецким засильем».На основании архивных материалов книга доктора исторических наук Игоря Курукина рассказывает о судьбе одной из самых ярких фигур аннинского царствования, кабинет-министра, составлявшего проекты переустройства государственного управления, выдвиженца Бирона, вздумавшего тягаться с могущественным покровителем и сложившего голову на плахе.