Felis №001 - [17]

– Дорогая, а ты куда?

– Да я на пять минут, только сбегаю в лавку за сигаретами.

– Элен, прошу тебя, не ходи. Сейчас позавтракаем и сходим вместе, – находясь еще под впечатлением сна, Костас не хотел её отпускать.

– Ну Костас, милый, я быстро. Это будет моя последняя пачка, я же тебе обещала. А ты не вставай. Я прибегу, и мы еще с тобой поваляемся, – она смущенно улыбнулась. – И у меня для тебя есть один замечательный сюрприз. Я думаю, он тебе понравится. Я сейчас…

Он не успел ничего ответить, как хлопнула входная дверь. У Костаса внезапно защемило сердце. В тревоге он встал и подошел к окну. Из-за угла улицы, на которой находилась лавка с сигаретами, выходили редкие прохожие, потом проехал патрульный автомобиль.

Прошло пятнадцать минут, полчаса, час… Элен все не появлялась. Вдруг Костаса как будто ударило током, он лихорадочно оделся и помчался в лавку, уже понимая, что случилось нечто непоправимое. Жены нигде не было, в лавку она тоже не заходила. Он обежал все прилегающие улицы, лавки, таверны, магазины, но ее никто не видел. Лишь к вечеру нашлась одна свидетельница, которая утром гуляла с собачкой и наблюдала, как военный патруль остановил красивую девушку в короткой юбке, сделал ей замечание за неподобающий для православной гречанки вид и потребовал у нее документы. Девушка возмутилась, сказала, что она взрослый человек и сама способна решать, в чем ей ходить, и обозвала их фашистами. Те, недолго думая, грубо сковали ее наручниками, бросили в патрульную машину и куда-то увезли.

Все последующие дни Костас и его друзья искали Элен, метались по тюрьмам, моргам, больницам, ездили на ипподром, превращенный новыми властями в концлагерь для политзаключенных, но никаких ее следов так и не обнаружили. Только через неделю, подняв все свои связи и влиятельных друзей, в общих списках политзаключенных им удалось найти Элен. Она якобы содержалась в одной из афинских тюрем, по иронии судьбы всего лишь в квартале от их дома. Костас обратился туда с ходатайством о свидании и разрешении на передачу, но ему было категорически отказано как в том, так и в другом, а также и в информации о ее здоровье и предъявленном обвинении. Было только сказано, что его жена является опасным государственным преступником.

Костас был в полном отчаянии. Помогли, как всегда, друзья. Оказывается, по соседству с Янисом жил один из охранников той самой тюрьмы – Андреас. Янис организовал Костасу встречу с ним, и тот пообещал за определенную мзду навести справки. На следующий день Андреас все подтвердил: действительно Элен находится в этой тюрьме, в блоке для особо опасных преступников, и добраться до нее практически невозможно. Опять тупик? Но охранник обнадежил, он сказал, что у него есть одна идейка, и он за тысячу драхм и две бутылки «Метаксы» может поделиться ею с Костасом. Ударили по рукам. Идея состояла в том, что через день, в четверг, у начальника тюрьмы майора Спироса Панайотиса будет юбилей, ему стукнет пятьдесят. Официальный банкет с родственниками и руководством состоится в воскресенье, а в четверг, то есть непосредственно в день рождения, Спирос устраивает пирушку для ближайших соратников в своем тюремном кабинете. Задача Костаса – прийти в тюрьму и сказать, что он сын боевого друга майора и хочет поздравить его с юбилеем. А дальше – уж как получится, все будет зависеть только от него, как он сможет договориться с начальником. На прощанье Андреас сказал:

– Только будь осторожней, парень. Этот Циклоп чертовки хитер и злобен, как ядовитая змея.

– А почему циклоп?

– Это его прозвище. У него же один глаз выбит, и он всем говорит, что потерял его на фронте. Но злые языки утверждают, что в пьяной драке.

В четверг утром Костас был уже у ворот тюрьмы. Сообщил дежурному, что пришел поздравить господина начальника с днем рождения. Часа через полтора Костаса пригласили к боссу, но сначала отобрали паспорт и тщательно обыскали. Затем повели по длинному и зловещему, с множеством дверей, лабиринту коридоров.

Просторный кабинет с настежь распахнутой дверью был набит офицерами. Костас сразу узнал Панайотиса по черной повязке, закрывающей поврежденный глаз. Это был крупный полный мужчина с широким лицом, оттопыренными ушами, приплюснутым как у боксера носом и толстыми мясистыми губами. Он сидел во главе стола, заставленного бутылками и закусками, и громким лающим голосом что-то рассказывал. Его рассказ то и дело перебивался заискивающим хохотом сослуживцев. Сопровождавший Костаса охранник оставил его у входа, а сам подошел к начальнику и что-то сказал ему на ухо. Тот молча, немигающим взглядом удава, посмотрел на гостя, поманил его рукой и показал на место рядом с собой. Когда юноша подошел, Спирос спросил:

– Ты кто?

– Я Костас Ксенакис. Сын Димитраса Ксенакиса, он воевал вместе с Вами против фашистов, – быстро ответил Костас.

– Не помню такого…

– А он вас помнит. Даже послал меня поздравить вас с юбилеем и передать небольшой подарок.

Костас суетливо полез в карман, Спирос рефлекторно напрягся. Молодой человек вытащил небольшую коробочку и передал ее юбиляру, тот сразу обмяк. Это была семейная реликвия Ксенакисов, передаваемая от отца сыну, массивный золотой перстень в виде печатки, на которой была изображена красивая хищная птица с глазами из довольно крупных бриллиантов и выгравирована буква F, обозначающая слово Fenix. Это кольцо Костасу перед смертью передал отец с напутствием, чтобы он хранил его в семье и передал своему сыну. У Костаса это была единственная ценная вещь, не считая гитары, но он сомневался в том, что тюремщик оценил бы такой подарок как гитара. Майор открыл коробочку, вытащил кольцо, внимательно рассмотрел его со всех сторон, одобрительно цокая языком, и попытался примерить. У него были короткие толстые волосатые пальцы, так что перстень с трудом удалось натянуть лишь на мизинец левой руки. Он хвастливо поднял руку, показывая собутыльникам подарок, те восхищенно зааплодировали.