Фельдмаршалы Победы. Кутузов и Барклай де Толли - [87]

План реализован не был. Вскоре Михаилу Илларионовичу снова пришлось выполнять дипломатическое поручение — вести переговоры со шведским представителем генералом Клингспором относительно демаркации границы.

Кутузов-дипломат умело отстаивает государственные интересы России, твердо отметая территориальные претензии Швеции.

В октябре 1799 года Екатерина Ильинична вновь отправляла супруга в поход. Павел I назначил Кутузова командующим русским экспедиционным корпусом в Голландии. Корпус этот, предназначенный для борьбы за освобождение Голландии от французских войск, оказался без командира: 30 сентября 1799 года, в сражении при Бергене, возглавлявший его генерал И. И. Герман был взят в плен.

Однако в связи с прекращением военных действий вступить в новую должность Михаилу Илларионовичу не пришлось. Еще до приезда его в Голландию началась эвакуация русских войск. По возвращении в столицу в ноябре того же года Кутузов назначается литовским военным губернатором с одновременным исполнением обязанностей инспектора инфантерии Литовской и Смоленской инспекций, а также шефа Псковского мушкетерского полка. В январе 1800 года рескриптом из Петербурга Кутузову было поручено, кроме того, «начальство по гражданской части» в Литве.

Таким образом, дел у губернатора в Вильно оказалось предостаточно. В этой связи Михаил Илларионович писал в Петербург к жене: «…Я, слава богу, здоров, только глазам работы так много, что не знаю, что будет с ними». Вместе с тем, находясь в Вильно, связей с Петербургом Кутузов, как и прежде, не теряет, о чем можно судить не только по переписке. Генерал часто бывал здесь в Военной коллегии, участвовал в маневрах войск и работе Военной комиссии по выработке предложений по сокращению расходов на содержание армии, выполнял различные дипломатические поручения двора: деликатную миссию встречи и сопровождения шведского короля Густава Адольфа IV, приезжавшего в Петербург инкогнито под именем графа Гага.

Умное, тактичное обхождение Кутузова-дипломата способствовало сближению соседних стран, что было важно для России в сложной в ту пору обстановке.

В это же время Михаил Илларионович встречался в Петербурге со своим другом-однополчанином генералом Матвеем Ивановичем Платовым. Герой русско-турецких войн, заподозренный Павлом I в заговоре, был сослан в 1797 году в Кострому, а затем переведен в Петропавловскую крепость.

Освобожденный из заключения, стараясь поскорее забыть темные и сырые казематы петропавловских бастионов, он поселился в одной из лучших гостиниц столицы — Демутовом трактире. Открытый в 1760-х годах между Большой Конюшенной улицей и набережной Мойки трактир Филиппа Демута приобрел в ту пору в столице широкую известность. (Ныне в сохранившейся части одного из зданий бывшего Демутова трактира по улице Желябова, 27, размещен Театр эстрады.)

С генералом Платовым Кутузов был хорошо знаком и дружен еще со времен крымских событий. В 1744 году двадцатитрехлетний командир казачьего полка при конвоировании обоза был внезапно атакован скопищем крымских татар. Примкнув тыл отряда к болоту и забаррикадировавшись с фронта мешками с мукой и повозками, Платов успешно отбил все семь атак неприятеля. В память об этом бое была отчеканена на Петербургском монетном дворе специальная медаль.

Особенно примечательным был день в канун штурма турецкой крепости Измаил. Как самому младшему по чину, Платову пришлось на военном совете первому высказывать свое мнение. И он без колебаний произнес слово: «Штурм», единодушно повторенное всеми присутствующими.

Поражало в казачьем атамане и другое. Начав службу простым урядником, образование которого не шло дальше приходской школы, Платов стремительно продвигался по служебной лестнице, порождая своими военными дарованиями зависть и недоброжелательство у некоторых сослуживцев. Кутузов хорошо знал, что никто другой, как Платов, не смог бы использовать лучше преимущества донцев, их неутомимость и подвижность, умение тревожить врага днем и ночью, исключительное бесстрашие в бою.

Словом, поговорить им было о чем. Ведь от Очакова до Измаила они шли одной дорогой.

Отношение царя к Кутузову было неровным. Это объяснялось во многом неуравновешенностью императора, его мелочностью и придирчивостью. Так, в одном из февральских рескриптов 1799 года говорилось: «Господин генерал от инфантерии Кутузов, откомандирование Вашего квартмистра сюда для полковых надобностей, не получив сперва на то моего соизволения, приписывается мною не к иному, как к Вашим прихотям, за что через сие и делаю Вам выговор». А через год снова выговор по делу жителя Митавы Попалека — «зачем без пашпорта через границу пропустил». И в то же время — производство в чин генерала от инфантерии, вручение высшей награды — ордена Андрея Первозванного. Более того, в декабре 1800 года взбалмошный Павел, предложив внести ясность в отношения европейских монархов проведением между ними рыцарского поединка, секундантом своим выбирает генерала Кутузова. По-видимому, шрамы Кутузова-воина импонировали царю.

Не оставалась без внимания и семья полководца. Екатерина Ильинична была определена в статс-дамы, а дочери Анна и Прасковья стали фрейлинами. И опять же, как говорилось, серьезные дипломатические поручения и частые приглашения ко двору на обеды и ужины.