Фельдмаршальский жезл. Николай Николаевич - [35]

«И каждый раз я буду приезжать не иначе, как с твоего согласия. Одним словом, я буду братом милосердия».

Император писал также, что особый характер похода — освободительный для православной славянской Болгарии — может вызвать непонимание российской общественности, почему в армейских рядах нет великих князей из семьи Романовых. Это касалось прежде всего наследника Александра. Самодержец писал брату:

«Во всяком случае Саша как будущий император не может не участвовать в походе, и я этим путём надеюсь сделать из него человека».

Война показала, что цесаревич Александр не «испортил» своего места, командуя Рущукским отрядом, составленным из 12-го и 13-го армейских корпусов. Одна из султанских армий, привязанная к местоположению четырёхугольника крепостей, так и не смогла прийти на помощь осаждённой Плевне.

Что же касается самого императора Александра II, то он пробыл с военным министром Милютиным на театре войны семь месяцев, то есть больше половины кампании на Балканах. И естественно, своим присутствием не сковывать действия главнокомандующего он не мог.

* * *

8 апреля в Кишинёв из Константинополя прибыла находившаяся там на конференции делегация Черногории. Она возвращалась домой окольным путём, так и не войдя с Оттоманской Портой ни в какие мирные отношения. Черногорцы хотели поговорить о своих делах с русским командующим по поводу предстоящей войны с Турцией.

Николай Николаевич приветливо принял уполномоченных небольшого княжества, затерянного в теснинах Чёрных гор. Разговор с главой делегации Божидаровичем и его коллегами-дипломатами, больше напоминавших отложивших на время оружие воинов-горцев, был откровенным:

   — Как вас приняли султанские власти в Константинополе?

   — Были каждый день весьма любезны и предупредительны, ваше высочество.

   — Как это выглядело?

   — Поили кофеем, угощали курительными трубками. Вот только о делах говорить избегали, переговоры откладывали со дня на день. Так ни о чём и не договорились мы с ними.

   — Как вели себя на переговорах англичане? Особенно их посол Кемб? И адмирал Гобар-паша? Он же из британцев на султанской службе?

   — Славян англичане ненавидят. Все пытались склонить нас к уступчивости туркам, забыть беды нашей Черногории. Особенно этот адмирал. Все старался нас уговорить поверить любым обещаниям турок.

   — А вы что на это ответили Гобар-паше?

   — То, что в нашем княжестве слишком хорошо знают цену этим обещаниям.

   — Значит, ваш князь Николай не пойдёт сейчас на мир с Турцией, даже если на этом будут настаивать англичане?

   — Ваше высочество, у черногорцев сегодня есть пословица: «Если бы я сделался на минуту Богом, то первое, чтобы сделал, — это убил англичан».

   — Турки, как мне известно, называют черногорцев в боях молодцами. Они говорят, что с ними нельзя драться. Знаете ли вы о таких словах османов?

   — Конечно, знаем. Турки называют наших воинов дьяволами, которые дерутся не как люди. Что черногорцы, вместо того чтобы стрелять из ружей, бросаются в ятаганы.

   — Чем и как, господин Божидарович, вы воюете с турками?

   — Мы сначала думали о том, что при нынешнем скорострельном оружии нам в ход холодное оружие пускать не придётся. Начиная войну, мы имели всего сорок патронов на человека, тогда как у турок их было до двухсот на человека. Но этот пробел мы с первых дней заполняем рукопашными схватками.

   — Весьма похвально. Русский солдат тоже любит ходить в штыки. Это наш излюбленный бой.

   — Черногорцы идут в ятаганы налегке. Они сбрасывают с себя кафтаны и снимают гетры. Так легче биться.

   — Мне известно, что у вас почти совсем нет артиллерии?

   — Это верно. Пушки, которые мы заказали и купили, австрийцы через границу не пропускают. Равно как и снаряды. Но у нас есть несколько орудий, захваченных у турок.

   — Черногорцы сильно ненавидят турок?

   — Как в черногорской поговорке: «Если сварить в одном котле черногорца с турком, то навар бы и тот не соединился».

   — Албанцы, ваши соседи, поддержку дают Черногории?

   — Они хоть и мусульмане, тоже настроены против Стамбула. Рано или поздно албанцы присоединятся к нам и будут требовать для своей земли независимости от турок. Как то пытался сделать их воевода Георгий Кастриоти, прозванный Скандербегом.

   — У султана, на ваш взгляд, есть способные полководцы?

   — Есть, но мало. Похвалить можно разве что только Гафиза-пашу да Мегмет-Али-пашу.

   — Господин Божидарович, я прошу вас от имени императора России, моего брата, передать вашему князю Николаю поклон. И что мы помним разговор, который состоялся у нас во время последнего визита черногорского князя в Санкт-Петербург.

   — Благодарю, ваше высочество. Теперь, как я понял, против турок будут драться два Николая — великий князь и князь Черногорский.

   — Да, это будет так. Война со стороны России вот-вот начнётся.

   — Мы это поняли ещё в Константинополе, из слов вашего посла графа Игнатьева. Что передать нашему князю, ваше высочество?

   — Скажите князю Николаю, что я ожидаю от него известия и соглашения дальнейших действий, когда русская армия с помощью Бога перейдёт Дунай.

   — Дай Бог, чтобы это случилось скорей. Что ещё надо передать нашему правителю?