Фельдмаршал должен умереть - [98]

«Подарок штурмбаннфюрера Умбарта, — с признательностью вспомнила Сардони. — Маловато, если учесть, что опорных башен у нас шесть, но все же…»

— Где сейчас этот женский батальон?

— Пока держу в резерве. Раненые, доставка боеприпасов, и на тот крайний случай, если партизаны всё же прорвутся.

— Только предупреди, чтобы мои служащие зря в драку не встревали. Во-первых, они ещё нужны мне, а во-вторых, мне нужна вилла, а не античные руины. Возьми с собой Герду. Обойдите башни, посмотрите, не уснули ли там наши мужчины?

Крепостная стена, угрожавшая превратить виллу в укрепленный замок, возводилась по внутреннему обводу высокой старой ограды, копьеобразные прутья которой были вмурованы в бетонное основание и декоративные бетонные башенки. Между этими двумя ограждениями оставался небольшой просвет, в который охрана и рабочие втиснули выложенные из дикого камня и мешков с песком опорные пункты. Если бы рабочие успели к этому времени установить новые металлические ворота, создание бурга[26] можно было бы считать завершенным. Однако ни со стороны моря, ни со стороны шоссе крепостных ворот еще не установили, а решетчатые ворота ограды особого доверия не внушали.

Как коменданту этой странной крепости Марии-Виктории приходилось лишь сожалеть, что заводишко металлических изделий, существовавший в ближайшем городке, всё ещё оставался допотопным, а потому заказ её выполняли крайне медленно. Тем не менее, бург готовился к обороне.

— В любом случае вам лучше одеться и спуститься в подземелье, — посоветовала Кристина, вновь мельком оглядывая оголенное, разнеженное томной духотой ночи тело хозяйки «Орнезии». Однако на сей раз княгиня уловила в нем нечто более вызывающее, нежели обычные женская зависть или женское любопытство.

— Я не намерена прерывать свой ночной отдых из-за того, что где-то постреливают. Тем более что постреливают нынче чуть ли не каждую ночь.

— Мужественная вы женщина.

— И только? — с лесбийской игривостью огорчилась Сардони. — Вы, Кристина, меня явно недооцениваете.

— Боюсь выглядеть в ваших глазах льстицей.

— Напрасно. Единственное, чего никогда не следует опасаться, — так это лести. Даже самые убежденные враги будут признательны вам.

— Вы не только мужественны, но и красивы.

— Обойдите посты, Кристина, — внушающе приказала Сардони. — Жду вас через двадцать минут.

— Кстати, вы говорили о том, что сегодня или завтра должен прибыть со своими диверсант-курсантами некий русский полковник, — напомнила ей шведка, уже покидая спальню. — Так, может, это он и пробивается через партизанские заслоны?

«А ведь точно, — вспомнила княгиня о звонке из Берлина. — Адъютант Скорцени сообщил, что на виллу с группой коммандос должен прибыть некий русский супердиверсант, прошедший всю Россию, от Маньчжурии до Германии. Он попытается прочесать окрестности виллы и оттеснить партизан. Очевидно, он попал в засаду и теперь не может прорваться сюда. После разговора с гауптштурмфюрером Родлем Сардони потом еще долго блуждала взглядом по карте, пытаясь проследить маршрут рейда полковника Курбатова, и не поверила, что такой переход — по тылам, с боями — вообще, в принципе, возможен. Горные хребты, реки, таежные массивы… Преодолеть всё это, нападая на местные гарнизоны и охрану эшелонов, взрывая и уходя от погони… Всему есть предел.

«Всему есть предел», — повторила про себя княгиня, однако последовать совету шведки и, если не спуститься в бункер, откуда тайные ходы вели к пирсу и в сторону гор, то хотя бы одеться, не пожелала. Воспользоваться орнезийским убежищем она всегда успеет.

Раньше каждый вечер над заливом появлялись американские или английские самолеты. Но со временем пилоты перестали резвиться над её головой. Однажды звено англичан даже пыталось разнести в клочья виллу и яхту. После этого «бедному, вечно молящемуся монаху Тото» и капитану Грегори в одном лице пришлось усмирять этих вояк по своим каналам, через Лондон. Там извинились за небесных оболтусов, которым четко было приказано вообще избегать полетов над виллой и бухтой «Орнезия», облетая их чуть ли не по соседним параллелям и меридианам. Что, однако, не помешало летчикам уже дня через два вновь появиться над бухтой. Правда, на сей раз обошлось без бомбометаний. Пилоты всего лишь полюбовались загорающими на палубе «Мавритании» Марией-Викторией, Кристиной и недавно появившейся у них красавицей Гердой — ладно скроенной, мускулистой саксонкой. Да ещё с издевкой помахали крыльями Морскому Пехотинцу, пытавшемуся отпугнуть — именно отпугнуть, а не поразить их — двумя очередями из бортового пулемета.

— Это был всего лишь визит вежливости, по-английски, — объяснился потом вместо них Тото-Грегори. — Очевидно, до летчиков каким-то образом дошли слухи о скрывающемся здесь женском секс-интернационале.

— Если подобные визиты будут продолжаться, нам придется расстрелять вас как английского офицера на глазах у соотечественников, — предупредила его Сардони, и, зная суровость этой германской итальянки, Грегори не усомнился в том, что она и в самом деле обдумывает подобный вариант, воспользоваться которым ей не помешают никакие земные и небесные силы. — Причем сделаем это прямо на палубе яхты.