Феи с алмазных гор - [47]

Наклонился он над обрывом, смотрит — на уступе алеют цветы, и как закричит:

— Глядите, какие чудесные цветы!

— Это и есть сансам! — говорит один из друзей. Он видел, как однажды отец купил сансам у бродячего торговца. — Вот так удача!

Все трое принялись искать тропу, чтобы подобраться к цветам и сосчитать их. Всего оказалось двенадцать кустиков волшебного растения.

— Надо скорее спуститься! Но как это сделать?!

Вытащил Хесон из мешка веревку и говорит:

— Крепко держите веревку, я по ней вниз спущусь!

— Смотри, осторожно копай! Не повреди корешки!

Крепко держат друзья веревку, а Хесон вниз спускается, и корзину с собой прихватил. И ни капельки ему не страшно, он о матери думает.

Добрался Хесон до уступа, ласково погладил алые головки цветов и прошептал:

— Я буду так тебе благодарен, корень жизни, только вылечи скорее мою добрую матушку.

Вдруг откуда ни возьмись два мотылька. Порхают над головой юноши, словно приободрить хотят.

А друзья знай торопят Хесона:

— Скорее копай! Только осторожно! Не попорти корешки!

Выкапывает юноша корни, а они на маленьких человечков похожи, улыбаются юноше. И кажется ему, будто приняла мать чудодейственное лекарство, выздоровела и совсем молодой стала. И запел Хесон от радости. Впервые за долгие годы изнурительного труда.

Выкопал Хесон все двенадцать корней, аккуратно в корзину сложил и крикнул друзьям:

— Эй, вытаскивайте сперва корзину, а потом меня!

Поплыла корзинка наверх. И воскликнули парни:

— Ах, сансам! Корень жизни! Счастье какое!

В корзинке лежали двенадцать крупных — каждый с большую редьку — корней сансама. Целое богатство. Заколотились у парней сердца.

Алчность их обуяла. Одна и та же мысль на ум пришла: «На троих поделить двенадцать корней — по четыре получится, на двоих — по шесть».

Один прикинул, что шесть корней можно превратить в кучу денег, рисовую плантацию купить, дом под черепичной крышей поставить.

Другой решил подарить шесть корней пхеньянскому губернатору, чтобы тот ему чиновничью должность дал.

— Пошли, — сказал один парень другому. — Поделим корни между собой, и дело с концом.

Забрали они корни и убежали. Ждет Хесон, когда ему веревку опустят, не опускают. Кричит, друзей зовет — не откликаются.

«Неужто бросили меня здесь одного?» — думает. Даже сердце заныло.

Долго сидел так Хесон, все наверх глядел, не появится ли веревка. Напрасно ждал. Ушли друзья, на верную гибель его оставили. Запечалился юноша:

«Пусть я умру, но что станется с моей бедной матушкой? Ведь она ждет меня и страдает! До чего вероломны люди!»

Вспомнились детские годы. «Как могло такое случиться. Еще утром друзья так были добры ко мне! Неужели несколько корней сансама дороже дружбы?»

Не знает Хесон, что делать. Совсем пал духом. С этой отвесной кручи ни вниз не спуститься, ни наверх не подняться. Заколотил юноша кулаками по скале, стал громко кричать:

— Негодяи, может, и ваши родители вам не дороги?

Вдруг все вокруг потемнело. Хлынул ливень. Сквозь его шум слышны были лишь вопли несчастного да рычание зверей.

Наступил наконец рассвет.

«Может, пожалеют эти негодяи мать и дадут ей хоть один, самый маленький корешок сансама? Небось скажут ей, что я в пропасть свалился. Будет тогда мать день и ночь звать сына, умрет от горя, и не понадобится ей корень жизни».

Мысли одна горестнее другой одолевали Хесона. Прошел день, потом другой, третий наступил. Умер бы Хесон с голоду, да хорошо, съедобные коренья росли поблизости в расселине.

Вдруг слышит Хесон — что-то шуршит, приоткрыл глаза, смотрит — к нему громадная змея ползет, жало высунула. Где уж Хесону с ней бороться! Пробил, видно, его последний час. Решил он в пропасть кинуться и крикнул:

— Мама!

Прокатился эхом его крик, до Пхеньянской крепости докатился. Впал Хесон в беспамятство.

А змея тем временем обвилась вокруг его тела и вытащила из пропасти.

Очнулся Хесон, слышит — птицы весело щебечут, ручеек журчит. Над головой синее небо чистое, как хрусталь, ни зла не ведает, ни добра. Крикнул юноша:

— Мама! — и стал быстро со скалы спускаться.

А сам думает: «Негодяи в человечьем обличье хуже зверей».

Вдруг смотрит Хесон — между двумя пушистыми соснами облачко радужное переливается. Протер глаза, а это фея навстречу ему идет, улыбается. Платье на ней так и сверкает, настоящая красавица.

Поклонилась Хесону, протянула ему ту самую корзиночку, а в корзинке корни сансама.

— Пошли домой, добрый юноша, — говорит красавица. — Мать ждет тебя не дождется.

Не верит своим глазам юноша, думает: «Уж не сон ли все это?»

А фея и говорит:

— Дойдешь до той большой скалы, увидишь своих друзей. Их алчность сгубила.

Сказала так фея, взмахнула радужными крыльями и улетела.

Помчался Хесон к большой скале, смотрит — стоят, не двигаются друзья его, друг другу в горло вцепились. Видно, молния их сразила, пока из-за корней дрались.

Перевод Валентина Ли

ЮНОША И ЛИЛИЯ

Давным-давно за городской стеной вокруг Пхеньяна аж до самой горы простирался огромный луг. И такая росла там высокая и густая трава, что не всякий решался пройти.

Неподалеку от городской стены жили юноша с матерью. Бедные-пребедные. Каждый день поднимался юноша на гору, собирал цветы, шел в город и продавал. А то, бывало, в лес уйдет, — мечтал юноша в лесу корень женьшеня найти.