Фехтовальщица - [42]

– А что у вас за повязка на руке? – спросил де Шале, снова переходя на светский тон и продолжая держать себя так, будто ничего необычного не происходило.

– Стрелял какой-то шутник вроде вас.

– А почему вы отвернулись, как благостная пансионерка?

– Не хочу на вас смотреть!

– Врете, хотите. А-а, я, кажется, понял!.. У вас еще никого не было, госпожа де Бежар? Вы совершенно неопытны в любви! Верно?

– Это не ваше дело, сударь!

– Тогда с де Жуа я, пожалуй, поторопился. Мне следовало самому влезть к вам в окно!

– У вас бы тоже ничего не вышло!

– Да? А кто же только что заставил вас показать мне свое прекрасное тело?

Женька снова вспыхнула, но теперь от ярости и бросилась на де Шале, уже ничего не стесняясь и грубо размахивая кулаками. Она пыталась ткнуть его в глаз как де Брюса, но он только смеялся, удерживая ее за руки.

– Ну вот, теперь вы дразните меня своими танцующими грудками! Успокойтесь, а то Цезарь так и не сможет вернуть вам облик невинной провинциалки! Жанна, у вас упала повязка!

– Отпусти мои руки!

– А вы не будете больше драться?

– С такими как ты, буду!

– С какими?

– Такие как ты, всегда ходят в маске, как и те в «Ладье», которые издевались над дочками хозяина!

– Ну, почему же издевались? Франсина сама села мне на колени, а ее обманщик-папаша просто нарвался! Вздумал подавать нам какую-то тухлятину! Де Брюса не остановить, когда он в ярости. Его не мог успокоить даже Гастон!

– Еще и Гастон? Бандиты! Бандиты! Скоты!

Женька опять стала вырываться, пытаясь оттолкнуть маркиза ногой, но он прижал ее к стене, сковывая этим все ее движения.

– А ну успокойся! – вдруг хищно сузил глаза фаворит короля. – А то сейчас сорву с тебя это дешевое платье и отправлю бегать голой по Булонже!

Фехтовальщица замерла, но не от слов, а от вида черных зрачков на фоне потемневшего лица. В них будто раскололся какой-то сверкающий шар, осколки которого просыпались прямо внутрь ее разгоряченного тела. Она даже не решалась сглотнуть, опасаясь поцарапать горло.

– …Да… все… все… я спокойна, – сказала она.

Де Шале отпустил ее, потом легко, словно продолжая танцевать какой-то танец, опустился на одно колено, поднял с пола упавший платок и опять приложил к ее ранке под грудью. Цезарь прижал батистовый лоскуток корсетом, зашил, потом помог девушке надеть корсаж, сомкнул его за спиной и таким же образом перехватил ниткой сдвинутые края. Когда облик «невинной провинциалки» был восстановлен, маркиз одобрительно потрепал пажа по кудрявым волосам и повел фехтовальщицу вниз.

В галерее, у дверей, где продолжал дежурить мушкетерский пост, стояла и нервно озиралась по сторонам Виолетта. При появлении госпожи де Бежар в паре с маркизом де Шале перламутровые щеки фрейлины порозовели, а лицо приняло кислое выражение.

– Вольта еще не началась, Лили? – спросил, как ни в чем не бывало, де Шале.

– Где вы были, сударь?

– Мы поднимались наверх.

– Зачем?

– Посмотреть картины в верхней галерее. Зачем еще может подниматься наверх молодой мужчина и привлекательная девушка, которой он понравился? Фрейлина королевы не должна спрашивать такие глупости. Верно, господин де Горн?

Офицер охраны, улыбнулся и кашлянул в перчатку, а его мушкетеры с той же искрой в глазах переглянулись. Только один из них почти не обратил внимания ни на фаворита короля, ни на Женьку, ни на Виолетту. Он как будто думал о чем-то своем, и это свое было ему намного важнее того, что происходило сейчас вокруг.

– Госпоже де Бежар предписано не выходить из дома, – продолжала Виолетта.

– А она и не выходила.

– Ее вот-вот арестуют!

– Тем более! Должна же она получить до этого хоть что-то приятное.

– Вы… вы…

– Я, конечно, о картинах, госпожа де Флер, а то, что интересного она могла видеть в своем Беарне?

– Но у вас… у вас порван воротник…

– Что воротник, у госпожи де Бежар даже лопнули шнуры корсета. Там было темно, и мы зацепились за что-то.

Мушкетерский пост смеялся, уже не прикрываясь перчатками, а довольно поглаживая свои щегольские усики. Королевским солдатам, похоже, очень импонировала ироничная откровенность маркиза, которая не могла не задеть некие, родственные им струны. Не смеялся только все тот же невозмутимый и задумчивый мушкетер, который продолжал смотреть мимо.

– Вас искал король, сударь, – сказала Виолетта, глазки которой так и брызгали вокруг горячими колкими искорками.

– Да, я уже иду, Лили. Цезарь, останься и зашей госпоже де Бежар корсаж под левой грудью. Там наверху мы как-то позабыли о нем.

– А ваш воротник?

– Пустое, – махнул рукой де Шале и ушел в зал.

Цезарь снова взялся за иглу и принялся схватывать порезанный шелк на платье фехтовальщицы наскоро наложенными швами.

– Хм, – усмехнулся один из мушкетеров, лукаво сверкнув узким лисьим глазом. – Шрамы уже начинают носить на одежде. Вы посмотрите, де Белар! – обратился он к своему задумчивому товарищу.

– Это не те шрамы, которые стоит показывать публике, де Ларме, – ответил мушкетер и отошел в сторону.

«Де Ларме?» Женька внимательней взглянула на мушкетера, вспомнив заочное знакомство с де Барту и его друга, потерявшего перчатку в «Парнасе», а потом повернулась к Виолетте, которая почему-то продолжала оставаться в галерее.