Фехтовальщица - [51]

— На сегодня все, можешь идти.

— До свидания, сэр.

Жаль, что я не могла учить друзей тому, что рассказывал мне мистер Бёрк — оказывается, эти предметы были строго индивидуальными (персональный подход к каждому ученику, жесткий контроль, клятвы (вплоть до Непреложного Обета), а иногда и ограничение знаний). Мне очень повезло, что директор Слагхорн смог найти для меня учителя. Да еще и такого толкового.

Мы все с головой ушли в учебу. Которая нас едва не разлучила лучше всякого шипения за спиной (шипение только сближало, если честно). Хорошо, что у нас были тренировки! Невилл первый заметил, что мы стали меньше общаться. Да и когда собирались, вдруг принялись расползаться на кучки — зельевары отдельно, фехтовальщики отдельно, квиддичные фанаты — в своем углу… Нев поделился своим беспокойством со мной и Гарри. Пришлось придумывать, как искусственно взболтать наш застоявшийся коллектив.

Тут–то я и вспомнила свою идею с воздушным змеем. Пока клеили, пока запускали, пока мальчишки чуть не передрались за управление, все смешались обратно в веселую кучу–малу. Малфою понравилось ужасно. Он срочно требовал еще какое–нибудь волшебство без магии. Но все, что приходило в голову, требовало просторов и неба над головой. А на улице традиционная шотландская непогода вступила в свои права. Приходилось бродить по школе. Ох, куда мы только не залазили! Чего мы только не видели! Оказывается, при школе и зверинец есть, и музей. И казематы с цепями, которыми Филч всех пугал, существуют, и розги стоят в подземелье. Совершенно точно свеженькие. Неужели сквиб за ними ходил в Запретный лес? И не побоялся же! Хотя он вообще отчаянный дед. Если семикурсников–магов не боится, то что ему какие–то оборотни?!

А после уроков иногда получалось встретиться заядлым фехтовальщикам. Остальные приходили просто поболеть. И очень скоро выбрали себе фаворитов. Чтобы, так сказать, «болеть адресно». Но там мы больше бегали и прыгали, чем болтали.

На Хеллоуин собирались посидеть в библиотеке, отдать дань родителям Гарри. Поискать фотографии, статьи — все, что связано с фамилией Поттер. Но не удалось. Гарри на весь день забрал непривычно мрачный профессор Блэк. Они собирались съездить в Годрикову лощину, на кладбище, потом на руины старого поместья Поттеров, а вечер провести в компании говорящих портретов. Мистер Блэк сказал, что в его доме есть портрет миссис Поттер, в девичестве — Дореи Блэк.

А потом и для меня нашлось дело.

В этот праздник ритуал выполнял сам директор, но очень просил меня присутствовать. Сами понимаете, отказать я ему не смогла. Да к тому же — такая потрясающая возможность посмотреть не на наши детские ухищрения, а на настоящие магические традиции! Как ученица ритуалиста я была счастлива безмерно.

Остальные все–таки пошли на праздник. Директор устроил костюмированный карнавал для школьников. Говорят, было весело.

Я из солидарности с Поттером веселиться не хотела. Хоть его в школе и не было. Думала о судьбе Лили Поттер. О детях–сиротах, о детях–оборотнях… Настроение вообще весь день стремилось вниз. От особо мелодраматичных мыслей даже в носу щипало. Хотелось запереться где–нибудь в туалете и порыдать. Но как–то не мое это.

Утром следующего дня уже вовсю светило солнце, настроение так же поднялось над горизонтом, я отчаянно жалела, что Самайн мы не встретили так же, как Мабон. Забросила домашку и пошла в подземелья — Поттера высвистывать. Кто–то, кажется, мечтал на тростях драться?

***

— Руку за спину. Локоть выше. Шаг, шаг, руку. Локоть! Нет, не так резко, давай заново. Руку за спину, шаг. Шаг. Локоть куда? Хорошо, молодец… Руку куда? Шаг. Еще. Локоть выше. Руку за спину. Гарри Поттер, руку за спину! А локоть выше. Шаг…

— О, вот вы где! — влетел в пустой класс Драко. Взъерошенный, запыхавшийся, короче, в виде, не подобающем наследнику семьи Малфой. Значит, новость и правда сногсшибательная.

— Мне сесть?

— Зачем?

— Ну, судя по твоему виду, от новостей должна упасть, где стояла. Так что хотелось бы как–то поближе к земле быть.

— А. Тогда низкий старт принимай. После новостей прямо с него и в Больничное крыло.

Мы с Гарри не сговариваясь быстрым шагом направились в Больничное крыло. Через несколько секунд нас догнал Драко:

— Эй, а новость послушать?

— А ты идти и говорить не сможешь? На тренировках тебе нагрузочек на выносливость побольше дать?

— Не–не. На дорожке веселее, чем эти твои тренировочки.

— Так что случилось? — прервал нас Гарри.

— Лонгботтом подрался. — Драко сиял так, словно подрался он. Со всеми Уизли чохом. И всех победил. Мы ахнули.

— Как же он так?

— Да эти достали. Вороны щипанные. Какая–то сволочь колдографию его матери клеем залила, а когда он приклеился, еще и глумиться начали. Сюсюкать, кривляться.

— Уррроды. — Что за тема — оскорблять родителей — мне было совершенно не понятно. Но, к моему удивлению, это было довольно распространено. Вообще, я с этим еще в прошлой жизни сталкивалась. У американцев и англичан считалось нормальным «шутить» про чьих–то родителей, говорить про них гадости. И непонимающе хлопать глазами, когда кто–то из русской команды воспринимал все слишком остро. А был случай, что и вцеплялся в горло. Разумеется, русские дикари! Варвары.