Феерия для другого раза I - [54]
Действительно ничтожные субстанции!
Он издевался…
– Керамика, друг мой! Огонь!.. я рисую только для того, чтобы не запить!.. глина Творца? На колени! Адам, я создам себе Еву!.. Тебе не познать моей удачи!.. иди и скажи это бошам!.. тебе доступна гуашь… и только гуашь! Это все! Вода!
Он сурово хмурит брови…
Он писал многих Инфант…*[401] на них большой спрос… он писал их почти безногими… туловище почти вровень с полом, маленькие и горбатые… как он сам.
– Мне бы нарядиться в юбки с воланами, я бы выглядел как!.. моя гондола в юбке!
И правда, его рост… он их сотворил по своему образу и подобию…
– Посмотри на меня, я же вылитая Инфанта? Подожди, вот будет у меня печь!
Идея-фикс!.. он бы и Инфант лепил из глины!
– Это полотно еще не готово!
Потом целый месяц – «деревни с марширующими новобранцами»! тоже «огромный спрос»!.. и… «финиш велосипедистов»… иногда он впадал в задумчивость… он больше не смотрелся в зеркальце… размышлял о своих «периодах»… в частности о «периоде военных укреплений»… разглядывая свой потолок… если бы он мог промаршировать к Воротам! если бы ему отрезало ноги не просто так!.. все Ворота!.. Сен-Дени!.. Часовня!.. Отей!.. все склоны… все бастионы… «морской период»… Трепор… галька… дамба… немного видов Дьепа… учитывая потолок…
– Настенная живопись! вот что мне нужно! настенная живопись!.. Я тебе напишу такую Сикстинку! Это будет просто охренительно! Лучше, чем у Папы!
И он мне показывал класс! его руку! оп-па!
Чаще всего самыми неизбежными (роковыми, гибельными) были небольшие заказы клиентов… вы входите… а он как раз брызгается грязью… разукрашивает Мэрию… флаги, вымпелы, фонарики!.. и все это летит вам прямо в физиономию!.. на ваш костюм! Недовольство? Вы возмущаетесь?… Ригодон! Его палки! веник!
Калека, нечего сказать! он побеждал!
– На помощь! – он орет еще громче! – Развратники! Воры! Убийцы!
Он настраивает улицу против вас!
Скандал, громкий, неистовый… никаких переговоров!.. бежать! бежать! Это было отвратительно!.. абсент он впитывал, как губка, в немереных количествах, не отказывался и от красненького, как же без него!.. алкоголь заливал в себя круглые сутки!.. а сколько он вдыхал ядов!.. Лак, краски, цинк… А растворители? Ничего не соображая, он нализывался всем подряд!.. Он путал бутылки, глотал бензин вместо белого!.. Вувре![402] он не чувствовал вкуса, не ощущал отравы!.. В свое время я занимался отравлениями красителями… ни одно подопытное животное не выдерживало, дохло мгновенно, глотнув того, что пил Жюль!..
Кроме того, он грыз ногти!
– Не грызи!
Ладно! Он теребил свои ляжки, свои обрубки, которые болели… еще одна мания… фантомные боли…
– Не царапайся! не скребись!
Как же! Он, не прекращая, дергал свои обрубки, ковырялся в корыте, в глине, в моче… дело закончится трофическими язвами!.. он сам инфицировал себя… я же знаю, что у него!
– Да не трогай ты! не трогай!
– Иди ты на…
И он мне показывал куда! Нескончаемое веселье! какой шутник и какая же он свинья, этот Жюль! И все это смешило клиентов! моделек! вся его хибара содрогалась от хохота! Презабавный Жюль… И не скандальный Жюль! он просто веселится в своем ящике… великий мошенник Жюль!
– Он мертвого заставит смеяться!
У него под окнами вечно торчат любопытные… бандитские рожи, убийцы, шлюхи, туристы, консьержки, отребье…
Я его видел мрачным только тогда, когда он ковырял гуашь… когда он оставался наедине с вечной загадкой светотени… Он бы вас убил! Особенно в жару… в июле-августе, например, в это ужасное время на Монмартре!.. На тротуаре улицы Гавено можно жарить яичницу!.. тротуары дымились!.. ядовитые испарения!.. «смерть крысам»!.. он и эту гадость пил! нажирался!.. Какая неосторожность!.. Он цеплялся за свою гондолу!.. хватался за нее… вопил!.. ну и зануда!.. боли у него начинались внезапно!.. ему нужно было прополоскать горло… и снова!.. и снова!.. можно было прополоскать шампанским!.. но тогда – SOS!.. и полная гондола говна!..
– Шампанского, а то помру!
Ему нужно, чтобы забегали почитатели, дружки, девушки, торговцы, пусть перевернут Париж! пусть найдут ему «Mum»! и только «брют Mum»!
И они приносили!.. он тиранил их!.. некоторые приносили домашнюю наливку, забирали у своих родителей, у своих матерей!.. заветные бутылочки, что хранились для особого случая… вдруг болезнь… другие прекращали отношения! Все для Жюля!.. и никакой благодарности! ничего!.. он заливался сухим!.. Бульбуль! Смехом! Отрыжка! Вот и все… Любопытствующие в окне тоже подвалили, им тоже хочется пить!.. Они позволили себе сделать замечание… слово, другое… драка!
– Входите, лодыри!
Один, который не знал Жюля… решился… новенький…
Маленькое окошко… один большой шаг… и бумм! бамм! Палки! Костыли! бутылки! в рожу парню!.. ай! ой! ай! ой! Он, конечно, безногий, но не рохля!.. ловкость просто поразительная!.. как у обезьяны!.. ужасно!.. и очень смешно!.. У него были обезьяньи уши, слух, чувства!.. Сила у него тоже была обезьянья!.. и хитрость!.. окровавленный тип дал деру!.. вопя!.. обливаясь кровью!
– Убийца! Держите убийцу!
Так орал Жюль вслед! Пусть поймают его! пусть прикончат!.. вот так, меня тоже понесло туда! наверх! цветок!.. я думаю!.. я несусь с улицы Бюрк! гоню! во весь опор! Вы представляете?… Мой «Неуловимый»?… он разбивает вдребезги моего «Неуловимого», мои два колеса!.. спицы… весь мой велосипед: пять килограмм! хрупкая конструкция, рассыпается на ухабах!.. Он гонит меня! подбрасывает! бьет! хватается за свои палки, оп! Оп! он в состоянии уничтожить автобус, вот какая у него силища! Я не собираюсь бросать ему вызов, правда-правда! Еще чего!
Роман «Путешествие на край ночи» (1932) — одно из ключевых произведений французской литературы XX в., обладающих зарядом огромной эмоциональной силы. Это бурлескная и горькая исповедь прошедшего сквозь «всеобщее свинство» Первой мировой войны и разуверившегося в жизни интеллигента.
Скандальный и шокирующий роман Луи-Фердинанда Селини — одно из классических произведений французской литературы XX века. Написанный в 1936 году, он широко представил колоритную картину жизни и нравов парижского дна. Посвященный юности писателя, роман «Смерть в кредит» оказал огромное влияние на молодежные движения второй половины XX века.
Перед вами первое издание на русском языке романа «Ригодон» классика французской литературы, одного из самых эксцентричных писателей XX века Л.-Ф. Селина (1894–1961). Как и все другие книги автора, они автобиографичны.По обожженной войной Европе скитаются четверо: сам Селин, его жена Лили, друг Ле Виган и кот Бебер, ставший самым знаменитым котом во французской литературе. Это главные действующие лица, все остальные – эпизодические персонажи: генералы без армий, начальники разбомбленных вокзалов, жители разрушенных немецких городов и деревень, беженцы, потерянные родителями дети, животные, огромное и скорбное шествие живых и мертвых, и все они – вместе с Селином – свидетели Апокалипсиса, где писатель, по его признанию, «и есть хроникер спектаклей Всемирного Театра Гиньолей».
Перед вами первое издание на русском языке романа «Север» классика французской литературы, одного из самых эксцентричных писателей XX века Л.-Ф. Селина (1894–1961). Как и все другие книги автора, они автобиографичны.По обожженной войной Европе скитаются четверо: сам Селин, его жена Лили, друг Ле Виган и кот Бебер, ставший самым знаменитым котом во французской литературе. Это главные действующие лица, все остальные – эпизодические персонажи: генералы без армий, начальники разбомбленных вокзалов, жители разрушенных немецких городов и деревень, беженцы, потерянные родителями дети, животные, огромное и скорбное шествие живых и мертвых, и все они – вместе с Селином – свидетели Апокалипсиса, где писатель, по его признанию, «и есть хроникер спектаклей Всемирного Театра Гиньолей».
Перед вами первое издание на русском языке романа классика французской литературы Луи-Фердинанда Селина (1894–1961) «Банда гиньолей». Это шокирующее произведение, как и большинство книг писателя, автобиографично.В центре романа — двадцатидвухлетний француз Фердинанд, успевший повоевать на фронтах Первой мировой войны, человек с исковерканными телом и душой. Волею судьбы он оказался в Лондоне среди проституток, сутенеров, лавочников. Его жизнь — это бег с препятствиями, победить которые невозможно, ибо он — одинокий бродяга, пребывающий в вечном конфликте с окружающим миром и самим собой.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
«Полтораста лет тому назад, когда в России тяжелый труд самобытного дела заменялся легким и веселым трудом подражания, тогда и литература возникла у нас на тех же условиях, то есть на покорном перенесении на русскую почву, без вопроса и критики, иностранной литературной деятельности. Подражать легко, но для самостоятельного духа тяжело отказаться от самостоятельности и осудить себя на эту легкость, тяжело обречь все свои силы и таланты на наиболее удачное перенимание чужой наружности, чужих нравов и обычаев…».
«Новый замечательный роман г. Писемского не есть собственно, как знают теперь, вероятно, все русские читатели, история тысячи душ одной небольшой части нашего православного мира, столь хорошо известного автору, а история ложного исправителя нравов и гражданских злоупотреблений наших, поддельного государственного человека, г. Калиновича. Автор превосходных рассказов из народной и провинциальной нашей жизни покинул на время обычную почву своей деятельности, перенесся в круг высшего петербургского чиновничества, и с своим неизменным талантом воспроизведения лиц, крупных оригинальных характеров и явлений жизни попробовал кисть на сложном психическом анализе, на изображении тех искусственных, темных и противоположных элементов, из которых требованиями времени и обстоятельств вызываются люди, подобные Калиновичу…».
«Ему не было еще тридцати лет, когда он убедился, что нет человека, который понимал бы его. Несмотря на богатство, накопленное тремя трудовыми поколениями, несмотря на его просвещенный и правоверный вкус во всем, что касалось книг, переплетов, ковров, мечей, бронзы, лакированных вещей, картин, гравюр, статуй, лошадей, оранжерей, общественное мнение его страны интересовалось вопросом, почему он не ходит ежедневно в контору, как его отец…».
«Некогда жил в Индии один владелец кофейных плантаций, которому понадобилось расчистить землю в лесу для разведения кофейных деревьев. Он срубил все деревья, сжёг все поросли, но остались пни. Динамит дорог, а выжигать огнём долго. Счастливой срединой в деле корчевания является царь животных – слон. Он или вырывает пень клыками – если они есть у него, – или вытаскивает его с помощью верёвок. Поэтому плантатор стал нанимать слонов и поодиночке, и по двое, и по трое и принялся за дело…».
Григорий Петрович Данилевский (1829-1890) известен, главным образом, своими историческими романами «Мирович», «Княжна Тараканова». Но его перу принадлежит и множество очерков, описывающих быт его родной Харьковской губернии. Среди них отдельное место занимают «Четыре времени года украинской охоты», где от лица охотника-любителя рассказывается о природе, быте и народных верованиях Украины середины XIX века, о охотничьих приемах и уловках, о повадках дичи и народных суевериях. Произведение написано ярким, живым языком, и будет полезно и приятно не только любителям охоты...
Творчество Уильяма Сарояна хорошо известно в нашей стране. Его произведения не раз издавались на русском языке.В историю современной американской литературы Уильям Сароян (1908–1981) вошел как выдающийся мастер рассказа, соединивший в своей неподражаемой манере традиции А. Чехова и Шервуда Андерсона. Сароян не просто любит людей, он учит своих героев видеть за разнообразными человеческими недостатками светлое и доброе начало.