Феерия для другого раза I - [25]
Я хочу обрести пристанище любой ценой!
У него оно уже есть, на дне бутылки, бутылок! он их выгреб из мусора… у него такой вид, будто он хочет расставить их на воображаемой полке… донца бутылок отваливаются… Ах! Ах! Ах! как он ахает, мой «душка» Эйнар!*[223] мое «Mum»!*[224] мой «Сен-Жорж»! последние «ночи»! последние «ночи»!.. Давай! наподдать бы ему, нерешительному! две газовые плиты! две фаянсовые ванны! две горничные, чтобы отворять мне двери!..
Я все больше расхожусь в своих аппетитах!
– Два гаража для четырех велосипедов! Ключи в руке на Пасху! Договорились! двенадцать миллионов за каждый день опоздания! и без блох!
Вот так, по-настоящему решительно!
– Все из гранита! – добавляю я. – Ты строитель или разрушитель?…
И мебель, конечно! украли! благосостояние!
У меня больше нет никакой мебели! они забрали стулья! комоды, балдахины!.. судебные исполнители, бунтовщики, к тому же сентиментальные любители сувениров… кровати, простыни, это ужасно!.. три массивных стола эпохи Генриха I, которые были бы бесценны в Зале!.. То, что можно унаследовать, не дожидаясь моей смерти… Да уж! смерть, после всего пережитого!.. мое наследство доступно всем… об этом пишется в «объявлениях»… кровать моей матери, Маргариты, ее украли и пустили с молотка! у них все полномочия!
Один выход! вырваться на улицу!..
О, но я застрял в стойле! дорога продолжается! и музыка!.. я раскрываю карты, вытаскиваю три туза! кормушка, в которой я устроил кровать! в яслях! вся стена в печатях! нечто среднее между бетономешалкой и гробом!.. из бетона или из кирпича? Я не знаю! Неискоренимый! Что они вырвут у Домэнов? Я их и там достану!..
Что до моей военной медали, то поговорим о мужестве и жандармах, шишках и болтунах… один из них, мой дядя Артур*[225] (семьдесят два года), пришел требовать, «чтоб я его больше не носил»!.. как он мне написал, мол, я не больше, чем вонючая свинья, «достоин» звания героя 14-го и 39-го, я позорю Канцлера, Знамя, я осквернил свои раны, и чтобы у меня отобрали пенсию и украли все до нитки!..
С ненавистью общественности не шутят! бдительность, даже стоя одной ногой в могиле, однако с расстояния в тысячу пятьсот километров они видят мою желто-зеленую ленту!..*[226] вопят, как мяукающая от страха кошка! Они увидели тень! мою тень!
– Это он!.. на помощь, доги!.. полицейские! сумасшедшие! отщепенцы! отлученные от церкви! набрасывайтесь на призрака!
Им всем обещана гильотина, вешатели, послы, обвинители, лгуны, и бравада! наглость! Генрих IV! восемь! двенадцать! чемпионы микрофонов! стальные голоса!.. Они боятся только астробомб! О, но как они предусмотрительны! как трусливы! в ужасе, что вы их растопчете, задушите!.. Они уже в Нью-Мехико!.. Зебры стратосферы!..
– Этот дезертир, удар «Кометы»!*[227] он высаживает вас в Лабрадоре, спасатель Беконли-Брюйер, заводов «Грам и Бром»,[228] «Кодекса Чести», предприятий «Патри-Мин-де-Рен»… А списки, которые он хранит в патронташе! чертежи новой Триумфальной Арки!.. «нож гильотины» подвешен под сводом!.. две тысячи отрубленных голов за раз! Хлоп! да уж, вот это прогресс со времен площади Конкорд! Вы не современны! Тем хуже для вас!
Я развлекаюсь, я вам рассказываю, подбрасываю подробности… а тот, кто рядом… за моей стеной, он не шутит!.. мой сосед-каторжник!.. просто он бьется головой об пол! Бууум! и снова! Он опять орет! грохот!.. Ах, голова! это навязчивая идея! он сотрясает стену, заметьте! Он меня считает подозрительным типом? шпионом? подлецом?…
Это ужасно, обнаружить в ком-то такую ненависть… в придачу к Заседателю, негру, Гортензиа из Посольства, есть еще некто, кто меня ненавидит…; приговоренный к смерти из 16-й… «он ненавидит всех французов!» так он орет… он служил в батальоне NSKK,*[229] армия Геринга… ему оторвало уши где-то возле Буржа… он ненавидит меня лично!.. эти, отсюда, приговорили его к смерти, его скоро расстреляют… и больше он не будет вопить… мне плевать на его ненависть!.. меня убивает ненависть Франции… Они бы во Франции меня сожгли, не только палестинцы,*[230] но и коренные французы! Фаригу, Дондюран, Дюмэн!*[231] Меня и мои книги!.. вроде приличные люди, с достатком, да что там, богачи!.. Они мгновенно возбуждаются, эти коренные французы! Они бросают в костер своих братьев… на радость туристам, ох уж это превосходство иностранцев, они наслаждаются, нажираются, радуются нашей боли! – не хотят уезжать! «Утка с кровью» – иллюстрирует их пристрастия, а уж «француз в кровавом соусе»! даже способ убийства смакуют! пресса! огонь! Мадмуазель Жанна д'Арк прошла через это! Об этом говорят снова! облизываются! Руанское сведение счетов!
– О, но есть же искренние! содрогающиеся от ваших несчастий!
– Замолчите! эти самые страшные! Они хотят вас увидеть распятым! искололи, кастрировали, вывернули кишки наружу!.. вот доказательство того, как они ко мне относятся! письма! которые я получаю: «Трус! Каналья!» и так они меня называют… как бы мне их заставить страдать, моих почитателей! компромисс и т. д.
Я так же утратил надежду, как и мои приятели! нечего и думать! и похоже… их столько же, сколько и убийц! однако упреки еще не закончились!
Роман «Путешествие на край ночи» (1932) — одно из ключевых произведений французской литературы XX в., обладающих зарядом огромной эмоциональной силы. Это бурлескная и горькая исповедь прошедшего сквозь «всеобщее свинство» Первой мировой войны и разуверившегося в жизни интеллигента.
Скандальный и шокирующий роман Луи-Фердинанда Селини — одно из классических произведений французской литературы XX века. Написанный в 1936 году, он широко представил колоритную картину жизни и нравов парижского дна. Посвященный юности писателя, роман «Смерть в кредит» оказал огромное влияние на молодежные движения второй половины XX века.
Перед вами первое издание на русском языке романа «Ригодон» классика французской литературы, одного из самых эксцентричных писателей XX века Л.-Ф. Селина (1894–1961). Как и все другие книги автора, они автобиографичны.По обожженной войной Европе скитаются четверо: сам Селин, его жена Лили, друг Ле Виган и кот Бебер, ставший самым знаменитым котом во французской литературе. Это главные действующие лица, все остальные – эпизодические персонажи: генералы без армий, начальники разбомбленных вокзалов, жители разрушенных немецких городов и деревень, беженцы, потерянные родителями дети, животные, огромное и скорбное шествие живых и мертвых, и все они – вместе с Селином – свидетели Апокалипсиса, где писатель, по его признанию, «и есть хроникер спектаклей Всемирного Театра Гиньолей».
Перед вами первое издание на русском языке романа «Север» классика французской литературы, одного из самых эксцентричных писателей XX века Л.-Ф. Селина (1894–1961). Как и все другие книги автора, они автобиографичны.По обожженной войной Европе скитаются четверо: сам Селин, его жена Лили, друг Ле Виган и кот Бебер, ставший самым знаменитым котом во французской литературе. Это главные действующие лица, все остальные – эпизодические персонажи: генералы без армий, начальники разбомбленных вокзалов, жители разрушенных немецких городов и деревень, беженцы, потерянные родителями дети, животные, огромное и скорбное шествие живых и мертвых, и все они – вместе с Селином – свидетели Апокалипсиса, где писатель, по его признанию, «и есть хроникер спектаклей Всемирного Театра Гиньолей».
Перед вами первое издание на русском языке романа классика французской литературы Луи-Фердинанда Селина (1894–1961) «Банда гиньолей». Это шокирующее произведение, как и большинство книг писателя, автобиографично.В центре романа — двадцатидвухлетний француз Фердинанд, успевший повоевать на фронтах Первой мировой войны, человек с исковерканными телом и душой. Волею судьбы он оказался в Лондоне среди проституток, сутенеров, лавочников. Его жизнь — это бег с препятствиями, победить которые невозможно, ибо он — одинокий бродяга, пребывающий в вечном конфликте с окружающим миром и самим собой.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
«Полтораста лет тому назад, когда в России тяжелый труд самобытного дела заменялся легким и веселым трудом подражания, тогда и литература возникла у нас на тех же условиях, то есть на покорном перенесении на русскую почву, без вопроса и критики, иностранной литературной деятельности. Подражать легко, но для самостоятельного духа тяжело отказаться от самостоятельности и осудить себя на эту легкость, тяжело обречь все свои силы и таланты на наиболее удачное перенимание чужой наружности, чужих нравов и обычаев…».
«Новый замечательный роман г. Писемского не есть собственно, как знают теперь, вероятно, все русские читатели, история тысячи душ одной небольшой части нашего православного мира, столь хорошо известного автору, а история ложного исправителя нравов и гражданских злоупотреблений наших, поддельного государственного человека, г. Калиновича. Автор превосходных рассказов из народной и провинциальной нашей жизни покинул на время обычную почву своей деятельности, перенесся в круг высшего петербургского чиновничества, и с своим неизменным талантом воспроизведения лиц, крупных оригинальных характеров и явлений жизни попробовал кисть на сложном психическом анализе, на изображении тех искусственных, темных и противоположных элементов, из которых требованиями времени и обстоятельств вызываются люди, подобные Калиновичу…».
«Ему не было еще тридцати лет, когда он убедился, что нет человека, который понимал бы его. Несмотря на богатство, накопленное тремя трудовыми поколениями, несмотря на его просвещенный и правоверный вкус во всем, что касалось книг, переплетов, ковров, мечей, бронзы, лакированных вещей, картин, гравюр, статуй, лошадей, оранжерей, общественное мнение его страны интересовалось вопросом, почему он не ходит ежедневно в контору, как его отец…».
«Некогда жил в Индии один владелец кофейных плантаций, которому понадобилось расчистить землю в лесу для разведения кофейных деревьев. Он срубил все деревья, сжёг все поросли, но остались пни. Динамит дорог, а выжигать огнём долго. Счастливой срединой в деле корчевания является царь животных – слон. Он или вырывает пень клыками – если они есть у него, – или вытаскивает его с помощью верёвок. Поэтому плантатор стал нанимать слонов и поодиночке, и по двое, и по трое и принялся за дело…».
Григорий Петрович Данилевский (1829-1890) известен, главным образом, своими историческими романами «Мирович», «Княжна Тараканова». Но его перу принадлежит и множество очерков, описывающих быт его родной Харьковской губернии. Среди них отдельное место занимают «Четыре времени года украинской охоты», где от лица охотника-любителя рассказывается о природе, быте и народных верованиях Украины середины XIX века, о охотничьих приемах и уловках, о повадках дичи и народных суевериях. Произведение написано ярким, живым языком, и будет полезно и приятно не только любителям охоты...
Творчество Уильяма Сарояна хорошо известно в нашей стране. Его произведения не раз издавались на русском языке.В историю современной американской литературы Уильям Сароян (1908–1981) вошел как выдающийся мастер рассказа, соединивший в своей неподражаемой манере традиции А. Чехова и Шервуда Андерсона. Сароян не просто любит людей, он учит своих героев видеть за разнообразными человеческими недостатками светлое и доброе начало.