Федор Волков - [148]

Разумеется, весь этот колоссальный труд по организации и обучению исполнительской массы падал почти целиком на плечи одного Федора Волкова, но Федор не протестовал и от себя все более развивал и усложнял первоначальное предложение Сумарокова. Он как бы впервые в жизни почувствовал свои руки развязанными вполне. Перед его взором уже открывалось обширное боевое поле, где каждый из тысяч участников действовал по его предначертаниям, согласно его воле и намерениям, во исполнение поставленной им цели. Эта цель пока была еще недостаточно ясна, но, несомненно, она должна была объединить в себе многие из идей, тревоживших его со дней юности и не получивших до сих пор возможности вылиться в художественно осязаемую форму.

Волков и Сумароков взаимно увлекали и вдохновляли друг друга. Чуткий, обаятельно мягкий Херасков во всем с ними соглашался и только осторожно предупреждал о трудностях, связанных с воплощением их замыслов.

— Времени достаточно, — говорил в таких случаях Сумароков, — а трудности преодолевать нам с Федором Григорьевичем не привыкать стать. Не вмешается клоп-Сиверс — все сойдет лучшим образом.

— Клопа Сиверса на сей раз мы не допустим, — улыбался Херасков.

Пользуясь широтою данных им полномочий, устроители пустили в ход все потребные им силы и средства. По приблизительному подсчету, в уличной процессии должно было участвовать до пяти тысяч человек с определенными более или менее сложными и ответственными заданиями. Сюда входили певцы и танцоры, хоры и группы плясунов, комедианты и скоморохи, музыканты всех родов, великаны и карлы, акробаты и фокусники, искусные люди всех национальностей. Были собраны по Москве и вытребованы из Петербурга многие десятки художников и сотни мастеров разного рода.

Отовсюду были свезены целые горы различного театрального платья. Многочисленная армия портных была усажена за пошивку новых, специальных костюмов. Маскарад должен был происходить на открытом воздухе, в условиях сурового зимнего времени, а это значительно усложняло дело.

По плану Волкова и Сумарокова, в маскараде должны были найти отражение все вопиющие уродливости русской жизни и быта, с противопоставлением им иных, более просвещенных форм общежития, построенных на торжестве наук, искусств и «добродетелей». Все порочное, несправедливое и беззаконное должно было подвергнуться жесткому осмеянию.

Чтобы довести все это до сознания простого и неискушенного народа, нужно было найти соответствующую понятную форму. Задача представлялась чрезвычайно сложной, и на разработку подробного плана ушло немало времени.

Екатерина имела свои основания спешить с коронацией, поэтому никаких особенных приготовлений по зрелищной части к этому торжественному дню произведено не было. Всякие зрелища и увеселения были отложены «на после».

Коронация состоялась 22 сентября и сопровождалась, главным образом, церковными торжествами.

После коронации Волков с головой погрузился в море неоформившихся замыслов, предположений и идей. Каждый день, каждый час, находил он что-нибудь новое, интересное, что необходимо было ввести в общий круг. В течение нескольких месяцев он ни о чем не мог думать, кроме своего маскарада. Спал урывками, питался на ходу. Ежеминутно должен был разрешать десятки неотложных вопросов, отдавать сотни распоряжений целой армии помощников.

Драматическая труппа готовила новые постановки для закрытия перед великим постом спектаклей, опять-таки под руководством Волкова. Кроме того, каждый из состава труппы имел в своем заведывании более или менее обширную маскарадную группу, помогая Волкову в его гигантском труде.

Сумароков и Херасков писали хоры, короткие стихотворные сценки, пародии, сатирические куплеты, все — новое, специально приуроченное к шествию. Композиторы клали их на музыку, регенты и хормейстеры разучивали со своими хористами, лицедеи готовили комические сцены, танцоры и плясуны репетировали новые танцы, которые им предстояло исполнить на движущихся и не совсем обычных площадках — на палубах кораблей, на различных фантастических колесницах и повозках, даже на спинах искусственных-сказочных чудищ вроде гигантских слонов, китов или змеев-горынычей. Труппы итальянская, французская и особенно немецкая также были включены в общую программу, вместе с выписанными из Риги, Ревеля и Кенигсберга акробатами, жонглерами и эквилибристами.

В соответствии с положенной в основу всего зрелища идеей торжества разума и просвещения, оно должно было носить наименование «Торжествующая Минерва».

Сверх ожидания, никаких существенных изменений в программе шествия и никаких значительных переделок и укорачивания написанных текстов почти не было предписано, хотя как программа в целом, так и все отдельные номера неукоснительно представлялись императрице и весьма внимательно ею просматривались. Сиверс, занятый другими делами, совсем не вмешивался в устройство маскарада, к несказанной радости Сумарокова.

Волков, несмотря на чрезмерное обилие работы, был бодр, весел и деятелен. Подготовка маскарада подвигалась быстро и вполне удовлетворительно. Сумароков и в особенности Троепольская радовались происшедшей в Федоре перемене. Императрица при каждом удобном случае старалась обласкать талантливого, умного и незаменимого организатора. Надеялась, что он возьмет свою отставку обратно и втайне прочила его в руководители театрального комитета, который она задумала создать как ведомственное учреждение.