Федор Толстой - [11]
Толстой исполнил серию рисунков стрекоз для императрицы Марии Федоровны, серию рисунков бабочек для императрицы Елизаветы Алексеевны. Он создавал большие, нарядные натюрморты, объединяя цветы, фрукты, птичек, бабочек - все, что так красиво и так радует глаз, и на отдельных листах, и в альбомах.
Пушкин в романе Евгений Онегин упоминает эти альбомы:
...Великолепные альбомы,
Мученье модных рифмачей
Вы, украшенные проворно
Толстого кистью чудотворной
Иль Баратынского пером...
Рисовал художник и по заказу, вспоминая, как выручала его в тяжелые времена Смородина. У Толстого не было ни наследства, ни имения с крепостными крестьянами. Нарисованные им веточки красной и белой смородины очень понравились императрице Елизавете Алексеевне, и она выразила свое восхищение, подарив художнику бриллиантовый перстень. Этот перстень дал возможность семье Толстого переехать из домика около Смоленского кладбища, перед окнами которого каждый день следовали скорбные похоронные процессии, в дом на Петербургской стороне. Впоследствии всякий раз, когда императрица хотела подарить что-то особо изящное своим высочайшим родственникам, она просила Толстого нарисовать ей точно такую же смородину. Художнику и самому рисунок с веточками смородины очень нравился, и он с удовольствием и артистизмом повторял его много раз и получал в награду бриллиантовый перстень. "Тяжело мне приходилось, да меня тогда моя смородинка выручала!.. Если бы не она, не знаю, как бы я вывернулся... Можно не шутя сказать, что целая семья питалась одной смородиной"[1 М. Каменская, указ, соч., с. 62.], - не раз рассказывал художник.
Ветка сирени и канарейка. 1819
Гуашь
Государственная Третьяковская галерея, Москва
Толстой вспоминал, что попробовать рисовать цветы ему предложила императрица Елизавета Алексеевна. Императрица получила в подарок альбом с изображением цветов работы знаменитого парижского художника и пожелала узнать мнение Толстого о его работе. Отметив мастерство и "французский шик" работы живописца, Толстой заметил, что "желание блеснуть эффектом" сделало цветы одинаковыми. Тогда же Толстой сформулировал свое представление о работе с натуры: "Со строгой отчетливостью переводить с натуры на бумагу копируемый цветок, как он есть со всеми малейшими подробностями, принадлежащими этому растению"[1 Записки графа Ф.П. Толстого, с. 207.].
Ветка крыжовника. 1821.
Гуашь.
Государственная Третьяковская галерея, Москва
Тем не менее именно в этих натюрмортах Толстой проявил себя как истинный мастер классицизма. Художник удивительно чувствовал структуру природы. Все формы его натюрмортов очерчены и отточены, выступают на листе почти как барельеф, сохраняя определенный, локальный цвет.
Толстой ценил вечное и прекрасное. Однажды он написал: "...беспечно любуюсь я прелестью природы и в самых ничтожных ее произведениях..."[>2 Цит. по: Проблемы русского и советского натюрморта. М., 1 989, с. 89.] Для классицистических представлений характерно противопоставление высокой, благородной натуры и простой, низкой. Но "ничтожное" творение натуры - цветок, лист, каплю росы, червячка или мушку - художник из живого, но изменчивого мира природы переносил и навсегда оставлял в мире искусства, запечатлевая на листе бумаги их не знающее увядания совершенство. Натюрмортами цветов и ягод Толстой расширил для классицизма сферу идеально прекрасного.
Но иногда отражение голубого неба и зелени деревьев на стекле или отблеск света сквозь оконные рамы на блестящих поверхностях ягод возвращают в мир вечности то живое, природное и бесконечное, к чему был так же чуток Толстой.
Самые ранние подписанные натюрморты Толстого датированы 1817 годом. Один из них, хранящийся в Русском музее в Санкт-Петербурге, - хрупкая веточка с белыми цветами, бабочка с желтыми крылышками, мухи и росинки - является единственным рисунком,подписывая который, художник назвал себя скульптором. Работая над натюрмортами, Толстой ощутил себя и художником, почувствовал волшебную способность живописи передавать упоительную красоту земного.
"У нас в России в несколько крат лучше..."
В 1845 году Толстой отправился за границу. Врачи решительно настаивали на лечении целебными грязями и водами знаменитых курортов Францесбада. Академия художеств поручила вице-президенту Толстому обследовать положение русских художников-пенсионеров в Риме и познакомиться с работой мозаичных мастерских, чтобы по возвращении он смог возглавить организацию мозаичного производства в России. Увидеть Италию, ее памятники всегда было мечтой художника. Впечатления, размышления Толстого, совершившего путешествие по Эстонии, Литве, Германии, Франции, Италии, остались на страницах его путевых дневников.
Толстой оценивал политическую жизнь стран и, присматриваясь к жизни разных слоев общества, был потрясен социальными контрастами. Он заметил невежественность и ограниченность в аристократической среде, его оскорбляло незнание России, которая представлялась многим почти варварской страной. В Риме Толстой посещал мастерские русских художников, знакомился с их произведениями, помогал советами. Пытаясь изменить бедственное положение пенсионеров Академии, Толстой пишет президенту Академии художеств о необходимости материальной поддержки художников, добивается смещения начальника над пенсионерами, не исполнявшего своей обязанности помогать русским художникам, распускавшего дурные слухи и клевету о их поведении и нравственности.
