Федин - [118]

"…Сообщаю тебе, — писал Федин Н.П. Солонину 12 сентября 1949 года, — что начал новый роман, который по замыслу будет концом двух предыдущих, то есть окончанием трилогии. Это опять большая работа, года на два. И тема нелегкая: 1941 год, начало войны, битва под Москвой. Старые герои частью будут действовать и в этом романе, но многих надо слепить из пустоты, так что трудов предстоит много". И затем Федин задает несколько конкретных вопросов своему безотказному "эксперту".

Идея завершающего "синтеза человеческих судеб", представленного с новым интервалом в десятилетия, занимавшая Федина еще задолго до войны, — судя по интервью 1938 года в газете "Красная Карелия", — и воплощается в конечном счете в романе «Костер», где непосредственно запечатлены также наблюдения и переживания периода войны; вбирает в себя роман, естественно, и важнейший исторический опыт последующих лет.

Заставляя своих героев, основные из которых проходят через всю трилогию, действовать и мыслить в поворотные моменты более чем тридцатилетнего отрезка русской истории, писатель вглядывался вместе с тем и в разные периоды собственной биографии. Воистину читателю готовился и предлагался как бы цикл художественных итогов.

Что же представляет собой трилогия в целом?

Построена она своеобразно. Каждый из романов — относительно самостоятельное произведение со своим сюжетом, особенным жанровым рисунком и складом композиции, отличающимся от других. Каждый из них можно читать и отдельно, независимо от предыдущего и последующего. И вместе с тем цикл романов явно распадается как бы на две «серии», разграниченные между собой и более значительным промежутком по времени действия (двадцать два года!), и различием большинства персонажей.

Если вторая «серия» художественного цикла (роман о начальном периоде войны «Костер» в двух книгах) осталась незавершенной, то историко-революционная дилогия Федина "Первые радости" и "Необыкновенное лето" уже с момента появления вошла в фонд лучших произведений советской литературы. Широкая популярность, экранизации и театральные инсценировки на протяжении трех с лишним десятилетий уже сами по себе свидетельствуют об относительной независимости, какую обрели романы "Первые радости" и "Необыкновенное лето" в читательском восприятии. И, однако, зная все это, нельзя отвлечься от контекста всего художественного цикла.

Не только формальной общностью судьбы основных героев, но, что важнее, и смысловым развитием, и тональностью своей романы трилогии Федина составляют часть одного обширного архитектурного ансамбля.

Действие романа "Первые радости" протекает в 1910 году в провинциальном поволжском городе, многими очертаниями и признаками напоминающем губернский Саратов. Момент в истории русского общества отображен переломный. 1910 год — это самый конец в ночи глухой реакции, наступившей после подавления первой русской революции, и уже занимающаяся заря революционного подъема.

В провинции многое тянется медленней, настает постепенней, чем в Петербурге или Москве, но именно ощущением зреющих перемен, новизной чувств, молодостью основных героев, которые эти перемены переживают, овеяно название произведения — "Первые радости". Хотя внешне, как окажется в итоге, не столь уж вроде бы и радостны они, эти "первые радости". Во всяком случае, для главного героя — Кирилла Извекова. Разбитая, порушенная любовь, тюрьма, ссылка…

"Счастлив, несмотря на несчастья" — так в одном из черновых набросков определил писатель облик Кирилла Извекова, каким тот рисовался его воображению при работе над "Первыми радостями". Действительно, открывающий трилогию роман полнится светлыми, жизнеутверждающими красками даже в самых драматических сценах. Описания эпохи революционного подъема как бы вобрали в себя и ту "музыку победы" уже обозначившегося разгрома врага поры, когда создавался роман.

Сквозная сюжетная история, которая проявляет характеры, увязывает и развивает отношения действующих лиц произведения, психологически напряженна. Местное жандармское ведомство расследует «дело» о подпольной типографии, обнаруженной на квартире железнодорожного слесаря Петра Рагозина, который скрылся. Втянутыми в «дело» оказываются самые различные люди — и распространитель революционных прокламаций старшекурсник технического училища Кирилл Извеков, и набожный ханжа, купец и владелец многой недвижимости Меркурий Авдеевич Мешков, в доме которого квартировал Рагозин, и девятнадцатилетняя дочь Мешкова Лиза, любящая Кирилла, и случайно навлекший на себя полицейские подозрения столичный драматург Пастухов…

Не очень громкая судебно-следственная история по достаточно рядовому делу о революционной пропаганде. Таких «дел» в переломную пору от реакции к новому общественному подъему, надо полагать, немало возбуждалось по всей России жандармскими чиновниками. Но Федин так раскрывает содержание события, что происходящее становится важнейшим нравственным испытанием, а иногда и решающим рубежом в жизни большинства персонажей. Излюбленный художественный прием — испытание разных характеров в сходных жизненных обстоятельствах — используется Фединым в произведении.