Федеральный наемник - [7]

— А ничего не было, что ты не знаешь, как живут у нас заключенные. Я ничем от них не отличался. Лучше расскажи, где теперь наши?

Алексей тут же оживился; я понимал его, найдена удобная и вполне безопасная тема для разговора. Я слушал рассказ Синицына с каким-то странным чувством; он говорил о ребятах, с которыми я шел на смерть, делил все трудности и лишения, но у меня было такое чувство, что к этим людям я не имею никакого отношения. Увы, для меня они навсегда остались в другой жизни.

Алексей исчерпал весь запас информации на эту тему и замолчал, растерянно смотря на меня. Пришлось прийти ему на помощь.

— А ты не встречал капитана Майорова?

Алексей вновь оживился.

— Как же встречал и даже совсем недавно. Только теперь он не капитан. Если раньше он не дотягивал до своей фамилии, то теперь ее перешагнул. Он — подполковник.

— Молодец, делает карьеру.

Синицын как-то странно посмотрел на меня.

— Так что он тебе поведал интересного? — спросил я.

— Да в общем ничего такого, он теперь начальник штаба полка. Насколько я его понял, службой доволен. Надеется, что на этом звездопад на погоны не прервется.

— Обо мне случайно не вспоминали?

— Нет. Да мы и виделись недолго. Мы ж с ним не приятели; так, повстречались, расстались. Вот и все.

Последние фразы Алексей произносил так, словно извинялся передо мной за эту встречу. Я же старался оставаться спокойным, так как совсем не хотел, чтобы во мне вновь разыгрались чувства, так как это случилось на суде. Прошлого не изменишь, а искать встречу с Майоровом бессмысленно. Зная себя, я почти не сомневался, что она плохо кончится.

Мы еще поговорили, еще раз выпили, еще раз закусили. Я уже не сомневался, что Алексей тяготится мною, радость от нашей встречи если она и была в начале, то уже исчерпала себя. Я раздумывал, как поступить мне в этой деликатной ситуации.

— А что ты намерен делать? — наконец поинтересовался Алексей, хотя должен был спросить об этом гораздо раньше.

Я пожал плечами.

— Честно говоря, на данный момент у меня нет никаких планов. Хотя что-то делать надо и как можно быстрей — деньги скоро кончатся.

— А может быть, к нам в службу безопасности. Там такие бравые ребята очень ценятся. Хотя нет, не получится, президент банка тебя не возьмет. Как узнает, где ты был последние три года. Он чертовски щепетильный на этот счет.

— Нет, так нет, — сказал я с деланным равнодушием, хотя на первое время этот вариант был бы не самым плохим. Но Алексей тут прав, с таким послужным списком, как у меня, в приличную охранную фирму не возьмут, а в ту, что под крышей у бандитов, идти я не собирался. Не потому что мне так уж не нравились эти братки, а потому, что рисковать самой драгоценной вещью, что я имел, — свободой я не собирался ни при каких обстоятельствах.

— А вообще, что ты думаешь о своей дальнейшей жизни, какой курс собираешься проводить в жизнь? — спросил вдруг Алексей, с напряжением посматривая на меня. Я понял: этот вопрос его по каким-то причинам интересует больше всех остальных.

— Курс мой самый простой, отныне я служу только одному господину — самому себе. Помнишь все наши разговоры о долге, о Родине, о необходимости ее защищать, уничтожать ее врагов, не жалея живота своего.

— Помню, — почему-то со вздохом, словно сожалея о чем-то, ответил Синицын.

— Так вот, отныне и навсегда я на все это плевал с Эвереста. После того, как Родина таким вот замечательным образом отблагодарила меня за все, что я для нее сделал, я не считаю, что у меня есть какие-то перед ней обязательства. Это она обязана мне. Многим обязана. И я хочу получить с нее этот должок.

— Понятно, — как-то разочарованно произнес Алексей. — И каким образом ты собираешься это сделать?

— Пока не знаю, — честно признался я, — но что-нибудь придет на ум. Знаешь, после трехлетней отсидки чертовски хочется жить. Тебе это не понять, для этого надо сперва побывать там. Ты привык ко всему этому, — обвел я глазами комнату, — поди и не замечаешь, в каком богатстве обитаешь. А у меня нет абсолютно ничего: ни квартиры, ни жены, ни сына. Из этого можешь легко понять, как много мне надо.

— Ты изменился, — констатировал Алексей. — Я знаю, что стал другим, но про тебя я почему-то думал, что ты останешься прежним.

— Ну ясно, — усмехнулся я, — тебе хотелось бы, чтобы я остался таким же наивным идеалистом и тем самым ты бы сохранил себя во мне, а сам бы продолжал вести свое роскошное существование. А я бы служил твоим оправданием; дескать есть кто-то, кто сохраняет неиспорченной свою душу. Ну уж нет, дорогуша, так у нас не получится. У меня больше не осталось ни одной искорки желания идти на жертвы. Извини, коли разочаровал.

— Да нет, все нормально, — тускло сказал Алексей. — Давай еще раз выпьем.

— Давай выпьем, да я пойду. А то твои придут, застанут двух пьяных мужиков, напугаются. Скандал получится.

— Но куда ты пойдешь, у тебя же нет своего угла. Переночуешь сегодня у меня.

— Не беспокойся, найду. В таком большом городе бывшему спецназовцу не отыскать уголка для ночлега? Быть такого не может.

Алексей не стал настаивать, мое решение явно пришлось ему по душе. Мы выпили на посошок, я встал и направился к выходу.