Федеральный наемник - [52]

Лейтенант стал медленно поднимать автомат. Но не успел, я сделал это быстрей и нацелил свой автомат ему в голову.

— Лейтенант, давай разойдемся с миром; каждый пойдет своей дорогой. Меня не устраивает то место, в которое ты собираешься меня этапировать.

— Если я прикажу своим солдатам, они вас изрешетят, — тихо ответил лейтенант.

— Попробуй, посмотрим, что будет. Я их спас.

Нас окружали не меньше двух десятков пехотинцев, которые внимательно наблюдали за нами. Некоторые из них уже взвели свои автоматы.

Я видел, как лейтенант о чем-то напряженно раздумывает.

— Отбой, — вдруг махнул он рукой. — Идите, — сказал он мне. — Вы заслужили.

Я опустил автомат.

— Спасибо, ты тоже отлично действовал. А вот командир у тебя…

Лейтенант задумчиво посмотрел на меня.

— Никак не могу понять, кто вы такой и за кого вы? Явно не за них, но и не совсем за нас.

— Не мучайся такими вопросами, ответ на них самый простой: я за себя. И больше не за кого. Советую и тебе однажды оказаться в моем положении. Ты быстро поймешь, что это самая лучшая позиция.

— Нет, не хочу, — отрицательно помотал головой лейтенант, — мне лучше со всеми. А быть только за себя… — Он задумался. — Нет, что-то не получается. Ладно, идите пока не передумал. Скажу, что сбежали. Лишь бы солдаты не выдали. — Он вдруг глубоко и печально вздохнул.

Я знал, почему он так вздыхает, он нарушил приказ скорей всего в первые в жизни. И это будет его мучить еще долго.

Мы поспешно удалялись от этого страшного места. Наверное, не меньше часа мы шли молча. Никому не хотелось ни о чем говорить; картины недавнего боя были столь свежи у всех, что каждый переживал их в одиночку.

День клонился к закату, все были голодны и усталые, как черти. Но никаких продуктов у нас не было. Не было и места для ночлега. Можно было бы пойти в село, мы находились как раз возле дорожного указателя, который извещал, что поселение расположено всего в трех километрах отсюда. Но кто в нем: федералы, боевики? А если там Майоров? Снова попасть ему в руки — глупее нельзя ничего придумать.

Я остановился. Вслед за мной остановились и все остальные.

— Нам надо отдохнуть и посоветоваться, что делать дальше?

Все с радостью согласились с таким предложением, так как марш-бросок под знойным солнцем всех изнурил. Мы расположились кругом в небольшом перелеске.

— Нам надо решить, что сейчас нам делать дальше, — открыл я собрание.

— Жрать хочется, — выразил Павел общую мысль. — И пить, — слегка подумав, добавил он.

— На счет жратвы чуть попозже. Сперва надо решить вопрос с ночлегом. Я предлагаю заночевать вот тут, в этом лесу.

Это предложение явно не вызвало большого энтузиазма.

— Почему тут, — спросил отец Борис, — почему не попробовать найти ночлег в деревне?

— Потому что черт знает, кто там находится. Для нас одинаково опасны и бандиты и войска. По мере возможности лучше держаться подальше от тех и других. Нет, — решительно произнес я, — входить в деревню мы не будем. Придеться устраивать ложе тут.

— Жрать нет сил как хочется, — повторил Павел.

— Чего ты ноешь, всем хочется, — окрыстился на него я. Я вдруг понял, почему все, что не делает сейчас этот парень, вызывает во мне такое сильное неприятие; я был задет его поведением во время боя, то, что пока он длился, этот рязанец отлеживался в укрытии.

— Хорошо, мы согласны ночевать здесь, — вдруг проговорила молчавшая до сего момента Ванда. — У меня идти дальше просто нет сил.

Неожиданно она легка на траву, вытянув ноги. Невольно мой взгляд приземлился на ее груди, которая четко вырисовывалась под кофточкой.

— Где жрачку раздобыть? — вновь подал голос Павел.

Я почувствовал сильное желание ударить его; кто о чем, а вшивый о бане. Но при этом он все же прав прав, терпеть голод не было больше мочи. Это я чувствовал по себе и видел это по лицам людей, которые смотрели на меня так, будто в моем кармане вместо грязного платка у меня лежала скатерть-самобранка и мне оставалось лишь растелить ее.

— Я не знаю, где нам найти еду. Отдыхайте, а я буду думать.

Я поймал сразу несколько разочарованных взглядов, но ничем порадовать их обладателей я не мог.

— Лучше усните. — Когда человек спит, он не хочет есть, — подал я полезный совет.

— Когда человек хочет жрать, он не может уснуть, — возразил мне Павел. Кажется, в его голове на данный момент других мыслей, кроме как о еде, просто не существовали. Впрочем, когда он был сыт, картина отличалась мало.

— Ладно, ты прав, пойдем на охоту, — сказал я. — Бери автомат.

— Я с вами! — воскликнул вдруг встрепенувшийся Аслан. — А можно я возьму его автомат? — кивнул он на Павла.

— Нет, — решительно произнес я. Этот юноша, вооруженный автоматом, возбуждал бы у меня сильные опасения.

У меня не было никакого плана. Вернее он был, но настолько примитивный, что назвать его планом язык не поднимался. Я собирался залечь у дороги и следить за ней; вдруг пройдет или проедет тот, у кого можно поживиться.

Я поведал о своих намерениях своим голодным собратьям. Мой план не вызвал у них большого энтузиазма — кто знает сколько времени придеться ждать. Но ничего другого никто предложить не мог.

— И долго мы будем так лежать? — спросил недовольно Павел.