Файтин! - [174]

Да ладно, с этим скорбным прозябанием в отделе переводчиков давно уже пора было заканчивать. Нужно заниматься главным, а не бессмысленно коптить небо. Однако, там давали деньги, а жизнь, почему-то, большей частью состоит из ожидания. Две недели до окончания учебного года в Корее. Ещё две недели, после чего всё должно начаться. Чёрт с ним, с деньгами, хоть я и прилично уже потратился на лечение онни, но всё равно, оставшаяся сумма позволяет с оптимизмом смотреть в ближайшее будущее. По моим прикидкам, денег на старт группы должно хватить. Главное, чтобы он не оказался пустым пшиком. Чтобы парни не подвели. А то смотрю я на то, как дело движется у нас с песней и начинают меня терзать смутные сомнения. А тому ли я дала, как говорится? Ладно, две недели, переживём. Дольше ждал.

Пока занимаюсь всякой фигнёй, считая её закладкой блоков в фундамент будущего успеха. Закончил переводить "Маленького принца" на корейский. Частично, с помощью онни. Книга, кстати, у неё вызвала неоднозначное суждение. Говорит, понравилась, но… Что "но", внятно объяснить не может. Взялся, пока время есть, за "Волшебник Изумрудного города". Несколько глав уже написал. Там выяснилась такая засада, что я не читал эту книгу в оригинале, на английском, а читал только русское издание.

Поэтому, перевожу русского Волкова на корейский. Просто самому интересно, как переводчику, что из этого выйдет? Онни пока не показывал, ей некогда, учится.

Что ещё случилось за это время? Звонил дядя. Пообещал, что если я не пойду в этом году школу, он не знает ещё, что именно сделает со мною, но это будет что-то очень и очень нехорошее. Это он гарантирует. Ему там наговорили странного, в этой подозрительной академии, вот он икру и взялся метать. Я там специально постарался хорошо испортить там мнение о себе, а он сказал, что там все просто в восторге от результатов моего тестирования и меня ждёт блестящая карьера военного переводчика, но, нужно закончить школу. И не абы как закончить, поскольку конкурс в военную академию очень высок. Онни, услышав распоряжение нашего главнокомандующего, взяла под козырёк и торжественно поклялась, что лично займётся со мною изучением курса школы, как только сдаст сессию. На этом и порешили. Меня, естественно, не спросили. В известность поставили, что всё лето я буду вкалывать как папа Карло и всё. Как я понимаю, по местным меркам это уже хорошо, что заранее сказали. Дали время вздохнуть-выдохнуть и морально подготовиться. По-человечески обошлись. Ладно, вскрытие, как говорится, покажет. Если парни не обделаются, то я потом скажу, где именно я эту школу и в каких именно тапочках, видал. Потом скажу. А пока — внимаю. Внимаю всему сказанному с положенным выражением на лице, которому на работе научился. Родственники, это, безусловно, хорошо, но они перебарщивают с заботой…

Неожиданно кто-то подходит и садится рядом на скамейку. Открываю глаза и наклоняю голову вбок, что бы посмотреть, кто там. ХёнШи! Держит в каждой руке по алюминиевой баночке с соком, одну протягивает мне.

— Возьми, — предлагает он и рекламирует, — натуральный, апельсиновый. Такой, как ты любишь.

Нн-да? Вообще-то я предпочитаю томатный, а из сладких — яблочный с мякотью, ну да ладно, не будем возвращаться к обсуждению клише, что все американцы любят апельсиновый сок. Не будем портить себе имидж.

— Спасибо, — говорю я, принимая подношение.

Открываю, делаю глоток. ХёнШи тоже прихлёбывает из своей баночки. Сидим, молчим. Жду продолжения. Ну не просто же он подсел?

— Устала? — участливо спрашивает ХёнШи.

— Да, — отвечаю я и чтобы не выглядеть невежливо, отвечая односложными фразами, добавляю, — ничего не получается.

— И не должно, — говорит ХёнШи.

— В смысле?! — разворачиваюсь я к нему, — Почему не должно?

— Если ты никогда раньше не танцевала, то месяц занятий, это очень мало. Тело только начинает привыкать к движениям. Если бы у тебя был талант… Но его у тебя нет. Тебе нужно очень много работать, чтобы что-то стало получаться. Года три, минимум. Извини.

— Да нет, — говорю я, — всё нормально. Я сама вижу.

— Думаю, нам в группе нужно обсудить, как быть дальше, — говорит ХёнШи, — мы не сможем вместе выступать. Если бы ты хотя бы умела петь… То ты бы могла стоять, а мы бы двигались. А так…

Киваю, показывая, что понимаю.

— Я долго думал над этим, — несколько обрадовавшись видимо моей разумной реакции, говорит ХёнШи, а затем печалится, — но, ничего так и не придумал…

— Мда, — говорю я, — одни сплошные проблемы… У меня с танцами, у вас с английским. Так ничего и не выйдет.

— Может, — помолчав, предлагает ХёнШи, — Может нам начать с корейской песни, а?

— Мы же это уже обсуждали. И про размер музыкального рынка в Корее и про конкуренцию, — напоминаю я, — забыл?

— Помню, — кивнув, отвечает ХёнШи, — просто всё равно потом будет нужна такая песня. Не станем же мы выступать только на английском? Фанаты нас не поймут…

Ну да, — думаю я, — фанаты вашего английского могут и не понять. Да и для вас всё время на английском будет сложно. Чёрт, может действительно, зря я с ними связался? Когда задумывалось, всё выглядело как-то иначе.