Файлы будущего: история следующих 50 лет - [23]

Другие города, криминогенная ситуация в которых внушает серьезные опасения, – это Йоханнесбург, Мехико и Карачи, хотя развитие ситуации в них во многом зависит от успехов местной и мировой экономики. Короче говоря, если экономика будет активно развиваться, большинство мест в нашем мире останутся относительно безопасными, но если в экономике начнутся серьезные трудности, нас может ожидать взрыв преступности, особенно в тех районах, где очень богатые живут бок о бок с очень бедными.

По худшему сценарию, банды уголовников объединятся с террористами, и в результате место полиции займут военные. В конечном счете это может привести к тому, что будут изолированы целые города, как Манхэттен в фильме «Бегство из Нью-Йорка». Хотя подобный вариант развития событий обычно рассматривается как весьма отдаленное будущее, не стоит забывать, что частная охрана в США в три раза превосходит численностью полицию, так что в определенном смысле мы уже живем в подобном будущем – богачи всеми возможными средствами отгораживают себя от окружающего мира.

Последнее, о чем необходимо упомянуть, – это выборы. Как сообщает политический аналитик Моррис Рид, большее число граждан в возрасте старше 18 лет приняло участие в голосовании в телевизионной программе «Американский идол», нежели в выборах, проходивших в США в том же году. В Великобритании 50% британцев не уверены, придут ли они на избирательные участки на следующих общенациональных выборах, а Королевское общество по защите птиц насчитывает больше членов, чем все три крупнейшие британские политические партии вместе взятые. Уже сейчас на руководящие посты люди выбираются относительно небольшой частью голосующего населения (к примеру, Тони Блэр был выбран на пост премьер-министра в 2001 г. всего 25% британских избирателей); остальные, если бы у них была возможность и желание, скорее всего, проголосовали бы за Барта Симпсона.

Политическая апатия – одна из центральных проблем современности. Это результат оппортунизма тех государственных деятелей, которые полагают, что в политике не нужны серьезные идеи, а искренность с избирателями может только помешать. Они считают, что успеха можно добиться, проведя обследование населения и выяснив, чего хочет большинство, а затем пообещать им в короткий срок выдать желаемое.

Здесь есть большая доля и нашей вины. Среднестатистического избирателя в настоящее время мало интересуют крупные общенациональные проблемы. Он по уши в долгах и полностью поглощен собственными материальными проблемами. Он эгоистичен, жаден и будет голосовать за любого, кто произведет на него впечатление оптимиста, или националиста, или того и другого одновременно. А еще лучше, если лицо кандидата примелькалось в прессе.

В прошлом политика строилась на обещании избирателям благосостояния. Но последние исследования показывают: для избирателя основную роль играет не столько размер его собственных доходов, сколько соотношение его доходов и доходов знакомых ему людей. А в еще большей степени уровень стабильности его доходов. Другими словами, хотя люди продолжают стремиться к большему, в первую очередь на исход выборов влияет, скорее, страх потерять уже имеющееся.

Двадцать пять лет назад дела обстояли совсем иначе. Тогда в мире существовали две противоборствующих идеологии – рыночный капитализм и государственный социализм, что углубляло классовое разделение и социальное напряжение. В результате практически все невольно приобщались к борьбе идей. В наше время формируется некая единая общемировая идеология. По крайней мере на Западе она уже сформировалась.

Можно ли назвать меня оптимистом? В широком смысле, да. Опасность ядерной войны – использование тактического ядерного оружия в региональных конфликтах, а также террористические нападения на крупные города с использованием «грязной» ядерной бомбы – отодвигается на все более отдаленную периферию.

В целом на планете начинают решаться проблемы бедности и неравенства, и хотя пропасть между очень богатыми и очень бедными продолжает углубляться, большинство людей на Земле сегодня живут лучше, чем вчера. Самый главный вопрос в настоящее время: будет ли мир развиваться на основе центристской системы, ориентированной на индивида и свободный рынок, или же мы перейдем к новой идеологии, основанной на превосходстве коллектива? События ближайшего будущего определят направление нашего развития, хотя осмелюсь предположить, что наше вновь обретенное чувство единения, несомненно, окажет глубочайшее воздействие на то, каким образом в дальнейшем будут приниматься политические решения.

Дополнение

Что случилось с итальянцами? Нетрудно объяснить феномен Путина: он заигрывает с националистическими чувствами русских и потому все еще остается на российской политической сцене. Но Берлускони? Я могу только развести руками. По крайней мере, в США и в Австралии у избирателей хватает здравого смысла время от времени менять своих руководителей.

Что еще происходит в идиотском мире политики? Антиамериканские настроения, кажется, понемногу отступают, в основном благодаря некому мистеру Обаме. (Хорошо бы всем заполучить по одному такому мистеру Обаме.) За исключением Италии, во всех крупных государствах у руля вновь серьезные политики, занимающиеся серьезной политикой. (Неужели я умер и очутился в раю?) Это очень важно. Однако чем нынешние начинания обернутся в дальнейшем, пока еще большой вопрос. Увеличатся правительства в будущем или уменьшатся? Я подозреваю, что произойдет первое, в основном из-за проблем безопасности и ресурсов. Кроме того, в будущем расширится объем информации обо всем и обо всех, что приведет к увеличению класса бюрократов.