Фавориты удачи - [15]

– Это где внутри что-то жесткое грызть надо?

– Вот-вот.., мы и грызем…

– Да-а.., не повезло…

– Боюсь еще, что один винт этим тросом поврежден. – Капитан продолжал, один раз начав, делиться бедами по полной программе.

– И что же будет, если поврежден?

– До ближайшего сухого дока мы и на одном дочапаем, а уж там…

– Круиз придется заканчивать. Так? – догадался Хохлов.

Капитан угрюмо кивнул головой. Все это грозило серьезными финансовыми неприятностями с непредсказуемыми для него лично последствиями.

– Как бы мне не пришлось после этого рейса подыскивать себе другую работу, – грустно вздохнув, констатировал он.

– Да вы разве в чем-нибудь виноваты? – возмутился Хохлов.

– Дело не в этом.., виноват – не виноват… хотя – это тоже как взглянуть.., но это ладно.., а вот потребует Самохвалов вернуть деньги за круиз, да за ремонт еще придется заплатить.., и все, вылетим мы в трубу, как стая напильников…

– Может, еще и обойдется. Чего заранее убиваться? – попытался Хохлов утешить капитана.

В это время на палубу вернулся Дмитрий:

– Все, – отдышавшись, объявил он, – что мог – обрезал. Дальше опять трос пошел.., рубить надо…

Капитан взглянул на часы.

– Ладно, ребята. Давайте заканчивать.., перерыв на обед. Ты, Дмитрий, инструменты достань с магнитом.., пусть пока на палубе полежат… подсохнут…

Смысл последней фразы капитана Хохлов понял, когда Дмитрий грохнул на палубу кучу железа. Там находился мощный магнит в форме полого цилиндра. Ныряльщики прикрепляли его к обшивке судна в удобном месте, а к магниту, в свою очередь, крепили инструменты: ножи, зубила, молотки и т, п., используя его, таким образом, в качестве своеобразной полки. Кроме того, как пояснил рулевой, в случае утопления инструмента, что случалось не так уж редко, привязанный к бечевке магнит служил прекрасным средством для его извлечения со дна реки.

– Ну что, доктор.., пойдем выпьем перед обедом? – предложил капитан.

– С удовольствием, – согласился Хохлов, пробуя пальцем один из кухонных ножей, используемый для очистки винта от сети. Он был острый как бритва.

После обеда должна была состояться третья гонка, но если руководствоваться олимпийским принципом, то немного выпивки перед обедом помешать никак не могло. Скорее даже наоборот.

* * *

– Вот такая жизнь подлая штука, – философствовал капитан, сидя у стойки бара с бокалом коньяка в руке, – особенно в наше время.

Никогда нельзя ни в чем быть уверенным. Сегодня ты, к примеру, бизнесмен, а назавтра, глядь, бомж безработный.., разыскиваемый милицией.., или вот меня взять.., сегодня я капитан, а завтра?.. Что я буду делать, если прогорит это наше предприятие с арендой судна? А все к этому идет…

– Да подождите вы.., еще ведь ничего не ясно, – неуверенно продолжал Хохлов успокаивать приунывшего собеседника.

– ..Я ведь ничего больше и не умею, – продолжал капитан, не обращая на слова Хохлова никакого внимания, – придется на кого-нибудь переучиваться… Вот ты, доктор, – внезапно оживился он, – что бы ты, к примеру, стал делать, если бы потерял работу?

– Ну, со мной как раз все ясно.

– Что ясно?

– Я ведь по совместительству работаю в частно-розыскном бюро.

– Сыщиком?

– Вроде этого…

– Ну-у! – удивился капитан. – Что-то на тебя не похоже.

– Не верите? – обиделся Хохлов.

– Не то чтобы не верю.., нет. Но сомневаюсь… – дипломатично возразил капитан.

Хохлов полез в задний карман джинсов и достал оттуда свое удостоверение-лицензию:

– Вот, посмотрите, если не верите.

– Да верю я, верю, – подтвердил капитан, но тем не менее охотно взял документ и с интересом стал его изучать.

– Да-а… Ты малый не промах, я это сразу заметил, – уважительно сказал капитан, возвращая удостоверение владельцу. – Может, и мне в сыщики, в случае чего, податься? А? Ты как считаешь?

– Вряд ли вам это подойдет.

– Почему? – обиделся капитан.

– С маскировкой у вас будут сложности, – сказал Хохлов, кивнув на погасшую трубку в руке собеседника.

– Верно, – вздохнул тот и стал спускаться с табурета, – есть у меня такая слабость. Пойду, кстати, покурю на палубе, чтобы не дымить в кают-компании.

Хохлов одобрительно кивнул головой, ценя деликатность капитана, и продолжал допивать свой коньяк. До обеда оставалось еще минут двадцать.

В широкое окно-иллюминатор кают-компании Хохлов увидел, как по трапу поднимается Нина Самохвалова в одном купальнике. Это было зрелище, достойное внимания. Ее красота могла сравниться только с ее же замкнутостью.

Хохлов подумал, что за все время путешествия не услышал от нее и десятка слов. Он знал от Солодовникова, который, кстати, неохотно отвечал на его расспросы о ней, что детей у них с мужем нет, хотя женаты они уже три года…

Едва он об этом подумал, как на трапе появился легкий на помине Солодовников. Он тоже спешил на обед.

Поискав глазами капитана, Хохлов увидел его через иллюминатор кают-компании у ограждения левого борта. За ним, сквозь облако табачного дыма, он заметил парус Андрея, скользивший по водной поверхности. Его самого не было видно, он был скрыт парусом.

Сонную предобеденную атмосферу теплохода взорвал душераздирающий женский вопль.

От неожиданности Хохлов уронил пустой бокал на ковер кают-компании.