Фавориты у российского престола - [86]

Александр Данилович был хорошим воином, храбрым и талантливым военачальником В те годы он душой и телом был безгранично предан Петру. Но в силу своей необразованности вряд ли мог осмысленно разделять устремления царя и потому искренне поддерживать реформы Петра во внутренних государственных преобразованиях. Главным делом для него, фаворита, было воспользоваться своим положением и обогатиться и за счёт казны, выделявшей средства на эти преобразования, и за счёт взяток, которые, зная его могущество, несли ему со всех сторон.

Когда в 1711 году Пётр впервые узнал о тёмных делах своего любимца, он пришёл в ужасный гнев и просто палкой поколотил Меншикова. Разумеется, «Данилыч» просил прощения, оправдывался и обещал, что этого больше не будет. Если бы это был не Меншиков, а кто-нибудь другой, Пётр, не колеблясь, отправил бы его на виселицу, но своего друга, к которому искренно привязался сердцем, так покарать он не мог.

По сути, Пётр был очень одинок. Рядом с ним была только Екатерина с детьми, но и она, благодарная Меншикову за её знакомство с царём, испытывая к нему расположение, постоянно заступалась за него перед Петром Это одиночество делил с ним еще только «Данилыч», который был всегда рядом: и в бою, и в тяжелые жизненные минуты, например, когда царевич Алексей Петрович предал и своего отца, и Россию, когда Петру необходимо было решать участь своего сына. Своим отцовским горем Пётр мог поделиться только с «Данилычем». Он видел в Меншикове даровитого и всей душой преданного ему человека, верного советчика, в том числе и в семейных делах, всегда не на словах, а на деле готового ему помочь без промедления. И лишиться такого близкого человека Пётр просто не мог, а потому терпел, хотя все обещания и мольбы «Данилыча» повторялись, как только его опять уличали в воровстве и взяточничестве.

В 1714 году по доносу Курбатова, изыскателя доходов для казны, было возбуждено против Меншикова дело о вопиющих его злоупотреблениях. Работала следственная комиссия, все злоупотребления были доказаны, однако Пётр продолжал оставлять своего «Данилыча» во власти и могуществе. Конечно, его доверие к Меншикову было поколеблено, но Пётр хотел верить клятвам фаворита.

Надо заметить, что обогащение неправедным путём было какой-то болезнью Александра Даниловича. Он не мог не украсть какой-нибудь вещи во дворце царя или в доме какого-нибудь вельможи, будучи у него на пиру. Он не мог не брать взяток, не мог не прикарманить часть казённых средств, отпущенных на государственное строительство или закупки. Следственные комиссии уличали его, он всё время был под судебным следствием, но это его отнюдь не смущало, и он продолжал воровать всюду, где возможно. Когда имущество Александра Меншикова при его аресте было конфисковано, все эти вещи, украденные из дворца и из других мест, были обнаружены в таком количестве, что можно было только удивляться.

Есть неподтверждённые данные, что за несколько месяцев до своей смерти Пётр узнал об измене Екатерины с её фаворитом Виллимом Монсом и о том, что «Данилыч», будучи в курсе её дел, скрыл от своего друга и покровителя эту измену. Для императора Петра это был тяжёлый удар, после которого он не мог оправиться. В 1724 году Пётр очень страдал от нездоровья, но продолжал работать, ездить по делам, предпринимая попытки лечиться водами. В феврале этого года он поехал на Олонецкие воды, в конце марта отправился в Москву на коронацию Императрицы, потом на Миллеровы воды, в середине июня — в Петербург. Осенью предпринял поездку в Шлиссельбург, на Ладожский канал и Олонецкие заводы, затем в Новгород и Старую Руссу для осмотра соляных заводов и на Ильмень-озеро. В Санкт-Петербург он вернулся только 27 октября. 28 ноября он уже на Васильевском острове на пожаре, 29-го — по пояс в ледяной воде помогал снимать солдат со шлюпки, севшей на мель.

Весь ноябрь, декабрь и до конца января Пётр, превозмогая лихорадку и жар, испытывая муки от сознания, что его предали самые близкие люди — жена Екатерина и любимец Меншиков, продолжал кипучую и суетную жизнь: казнил Виллима Монса и ссылал Матрёну Балк, гулял на свадьбе немецкого булочника, праздновал обручение дочери Анны с герцогом Голштинским, присутствовал на празднике в честь выбора нового князь-папы, однако в январе уже больше не смог превозмочь болезнь и попросил пригласить врачей. Но было уже поздно.

Пётр умер в Санкт-Петербурге 28 января 1725 года, в 5 часов 15 минут утра, примирившись с Екатериной, но не успев назначить наследника.

А что Меншиков? Видя охлаждение к нему Петра и понимая, что Пётр тяжело болен и сам приближает свой конец, Меншиков уже сделал ставку на Екатерину I: она имеет титул императрицы, наследница своего супруга императора Петра I, поэтому её легко можно возвести на престол; она давно ему благоволит, была его наложницей; будучи благодарной ему за знакомство с Петром и за такое сказочное возвышение, относится к нему хорошо; всегда заступалась за него перед царём-императором; может, благодаря ей Пётр и не казнил его за злоупотребления; сама она править страной не в состоянии, потому что не умеет толком даже написать своё имя, подписать документ, а опереться ей не на кого, только на него; в её царствование он будет настоящим властелином России. Эти соображения заставляли Меншикова желать, чтобы Пётр скорее завершил свой путь.