Фавориты Фортуны - [14]

Что-то крупное опустилось рядом с ним на ступеньку. Варрон повернул голову и увидел красное лицо в обрамлении рыжих волос. Два умных голубых глаза оценивающе смотрели на него, единственного незнакомца в этом месте.

— И кто же ты? — вопросил румяный гигант.

— Меня зовут Марк Теренций Варрон, и я сабинянин.

— Как и мы, да? Во всяком случае, давным-давно. — Грубой рукой он махнул в сторону Помпея. — Ты только посмотри на него! Как мы ждали этого дня, Марк Теренций Варрон, сабинянин! Разве он не сосуд с медом для Богини?

Варрон улыбнулся:

— Не уверен, что это подходящее сравнение, но понимаю, что ты имеешь в виду.

— Ах, ты не только господин с тремя именами, ты еще и ученый! Может, ты его друг?

— Может быть.

— И чем же ты зарабатываешь на хлеб, а?

— В Риме я — сенатор, а в Реате развожу племенных кобыл.

— Что? Не мулов?

— Лучше разводить кобыл, чем их отпрысков-мулов. Я владею небольшим участком в сельской местности. И еще у меня имеется несколько племенных ослов.

— И сколько же тебе лет?

— Тридцать два, — ответил Варрон, забавляясь разговором.

Но вопросы вдруг иссякли. Собеседник Варрона уселся поудобнее, утвердив локти на ступеньке повыше и раскинув свои геркулесовы лапищи. Маленький Варрон с восхищением смотрел на грязные пальцы его ног, почти такого же размера, как пальцы на руках у самого Варрона.

— А тебя как зовут? — спросил он, легко переходя на местный говор.

— Квинт Скаптий.

— Ты записался?

— Никакие Ганнибаловы слоны не остановили бы меня!

— Наверное, ты ветеран?

— Я служил в армии его отца с семнадцати лет. Это было восемь лет назад. Я участвовал в двенадцати кампаниях, так что могу уже и не участвовать, если только не захочу, — ответил Квинт Скаптий.

— Но ты захотел.

— Слоны Ганнибала, Марк Теренций, слоны Ганнибала!

— Ты центурион?

— В этой кампании мог бы стать и центурионом.

Разговаривая, Варрон и Скаптий не отрывали глаз от Помпея, который стоял перед средним столом, радостно приветствуя того или другого знакомого в толпе.

— Он говорит, что отправится в поход, прежде чем эта луна закончит свой круг, — заметил Варрон. — Но я не понимаю, как он это сделает. Я признаю, что никого из присутствующих здесь людей учить военному делу не требуется, но откуда он возьмет достаточно оружия и доспехов? Или вьючных животных? Или повозок и быков? Провианта? И где он достанет столько денег, чтобы осуществить это великое мероприятие?

Скаптий хрюкнул. Очевидно, это его позабавило.

— Ему можно об этом не беспокоиться! Его отец дал каждому из нас полное вооружение и доспехи еще в начале войны против италиков. Потом, когда отец умер, сын сказал, чтобы мы оставили все себе. Каждый из нас имеет мула, у центурионов есть телеги и волы. Так что к намеченному дню мы будем готовы. Помпеев врасплох не застанешь! В наших амбарах достаточно пшеницы, а на складах полно другой еды. Наши женщины и дети не будут голодать ради того, чтобы мы хорошо питались во время кампании.

— А как насчет денег? — осторожно поинтересовался Варрон.

— Деньги? — презрительно фыркнул Скаптий. — Мы служили его отцу, получая не очень-то много, что правда, то правда. В те дни денег негде было достать. Когда у него будут деньги, он нам заплатит. Не будет денег — обойдемся. Он хороший хозяин.

— Понял.

Замолчав, Варрон с новым интересом стал наблюдать за Помпеем. Все рассказывали о легендарной независимости Помпея Страбона, проявленной тем во время Италийской войны. Вопреки приказу распустить свои легионы, он долгое время держал их при себе, чем изменил ход событий в Риме. После смерти Гая Мария Цинна, устроив аудиторскую проверку бухгалтерских книг Казначейства, не обнаружил там огромных счетов по выплатам. Теперь Варрон знал почему. Помпей Страбон попросту не платил своим войскам. Тогда почему же должен платить сын, когда, по существу, они являются его собственностью?

В этот момент Помпей покинул свой пост и направился к ступеням храма Пика.

— Я ухожу поискать место для лагеря, — сказал он Варрону, потом широко улыбнулся гиганту, сидящему рядом с Варроном. — Я вижу, ты рано пришел, Скаптий.

Скаптий тяжело поднялся на ноги.

— Да, Магн. Лучше пойду-ка я домой и раскопаю свое снаряжение.

Так значит, все называли его Магн! Варрон тоже встал.

— Я с тобой, Магн.

Толпа мужчин расходилась, а женщины стали возвращаться на рыночную площадь. Несколько торговцев, оттесненных прежде, устанавливали свои киоски, рабы торопились их собрать. Груды грязного белья все еще лежали вокруг большого фонтана перед алтарем Ларам. Несколько девушек подоткнули юбки и вошли в воду. «Какой типичный город! — думал Варрон, шагая чуть позади Помпея. — Солнечный свет и пыль, несколько красивых тенистых деревьев, жужжание насекомых, сморщенные зимние яблоки, занятые люди, знающие друг о друге почти все. Здесь, в Авксиме, секретов нет!»

— Это энергичные, сильные люди, — сказал он Помпею, когда они ушли с площади в поисках своих коней.

— Они сабиняне, Варрон, такие же, как и ты, — ответил Помпей, — даже если столетия назад пришли с востока Апеннин.

— Не совсем такие, как я! — Варрон позволил одному из конюхов Помпея подсадить себя в седло. — Я могу быть сабинянином, но ни по природе, ни по навыкам я не солдат.