Фаворит и узник - [25]

Теперь Светлана рвалась в Москву и писала отцу грустные письма, в которых говорилось, что Куйбышев ей не нравится. На вопрос отца «почему?», она отвечала, что город заполонили раненые, на любой улице каждый пятый — это калека-инвалид. Жутко постоянно смотреть на эту безрадостную картину, которая отрицательно влияет на психику.

В Москву она приехала совсем другим человеком. После одной из встреч с Каплером в столице отец влепил ей две пощечины, а судьба режиссера решилась быстро — о чем говорилось чуть выше.

1944 год. Исход войны не вызывал сомнения. Территория СССР была уже практически вся освобождена от немецко-фашистских оккупантов. Рано утром 6 июня 1944 года союзники открыли второй фронт Нормандской стратегической операцией под кодовым названием «Оверлорд», которая закончилась 25 августа того же года. После чего союзники пересекли реку Сену, освободили практически не сопротивлявшийся Париж, и продолжили наступление к французско-германской границе.

Красная армия постепенно приближалась к главной цели — окончательному разгрому Германии на ее территории. Румыния повернула оружие против немцев. Король Михай Первый во время второго царствования (1940–1947) вывел свою страну из гитлеровской коалиции. Кстати, он был самым молодым и последним умершим кавалером высшего советского военного ордена «Победа». Получил он его под № 16.

Немногие знают, что первичные данные о том, что в Бухаресте 23 августа 1944 года готовится восстание по нейтрализации румынского прогитлеровского руководства, были получены разведывательным подразделением Управления КР СМЕРШ 3-го Украинского фронта, которым руководил генерал-майор П.И. Ивашутин…

Король Михай, быстро сориентировавшись, занял сторону восставших и приказал арестовать Антонеску, а также пронацистски настроенных генералов-ястребов, которые боялись ответственности за свои злодеяния, совершенные как на советской земле, так и на своей родине.

Время успехов нацистского оружия безвозвратно кануло в прошлое. И все же военное руководство Германии стремилось, как писалось в одной из директив верховного главнокомандования вермахта, «…ослаблять силы русских и удерживать рубежи, расположенные как можно дальше к востоку от границ Германии и важнейших сырьевых источников, которые еще оставались в руках немцев».

Вместе с тем Гитлер и его окружение все больше рассчитывали на то, что при дальнейшем развитии мировых событий США и Англия столкнуться с Советским Союзом и повернут против него свое оружие. Такие настроения были не только в фашистской ставке против «кухаркиных детей», вдруг оказавшихся высокими стратегами, а, по существу, Красная армия теперь представлялась неким Левиафаном, обладающим неувядающей, чудовищной силой. Гитлеровский генерал-майор танковых войск Фридрих Меллентин впоследствии писал: «Раскол между Советским Союзом и англо-американцами — вот что было нашей реальной надеждой».

Нацистские правители все чаще думали о возможности сепаратного мира с США и Англией…

Эти события со спокойствием в столице позволили возвратиться из Куйбышева в Москву практически всем дипломатическим миссиям. С ними вместе прибыл в столицу и генерал-майор Е.П. Питовранов, которому предстояло передать центральному руководству органов госбезопасности материалы оперативных наработок куйбышевскими чекистами по дипломатическому корпусу.

Поздно вечером раздался телефонный звонок в номере гостиницы «Москва», где временно проживал Евгений Петрович. Дежурный из приемной наркома Меркулова велел срочно прибыть на Лубянку. Потребовалось ровно минут 10–15 высокому и быстро шагающему генералу, чтобы преодолеть расстояние и прибыть вовремя в главный чекистский штаб. В предбаннике он заметил сгрудившихся почти всех руководителей органов госбезопасности: Абакумова, Кобулова, Завенягина, Серова, Фитина, Федотова и других.

Как только началось совещание, Меркулов без заранее подготовленного вступления, с заметной тревогой в осекшемся голосе, вдруг заявил, что их всех срочно собирает Сталин из-за какой-то информации Молотова, в негативном свете выставляющей оперативный состав центрального аппарата. Все поняли, что это может касаться международных проблем, связанных с органами госбезопасности. И не ошиблись.

Когда стали собираться к отъезду, Меркулов, повернувшись в сторону Питовранова, проговорил:

— И ты, Евгений Петрович, пойдешь с нами. Может, у них остались какие-то жалобы по Куйбышеву? Ты ведь долго там был руководителем. Знаешь лучше других эту кухню.

— Есть, — по-военному ответил молодой генерал.

Как выяснилось, произошел эпизод, который больно задел Сталина. Дело в том, что посол США Уильям Аверелл Гарриман направил в МИД СССР представление об обнаружении в здании американского дипломатического представительства «жучков» — аппаратуры подслушивания, включая и личную резиденцию посла Спасо-Хаус. Янки злорадствовали: как же, ухватили русских «союзничков» за руку! Поймали с поличным. И, конечно, ждали ответа от советского правительства.

Как только гости с Лубянки расселись в кабинете Верховного, Сталин после доведения фабулы дела до слушающих, недовольно и раздраженно пробурчал: «С бракоделами-сапожниками мы потом разберемся, а сейчас надо срочно решить, именно здесь, у меня, как бы мы могли, не расшаркиваясь перед нашими союзниками, достойно, умно и принципиально им ответить».