Фаворит и узник - [24]

Вдруг к концу рабочего дня позвонил нарком:

— Ну что, можно на что-то надеяться?

— Да, приемлемый вариант комбинации продуман… Есть кандидатура — интересная. Изначально подготовлены и контуры реализации мероприятия… Поручена она лично Питовранову, — пояснил Федотов.

— Кто он?

— Англичанин, товарищ нарком! — ответил начальник главка.

— Поторопитесь, но не спешите, чтоб не наломать дров. Надо надежно склонить, документально, вы меня поняли? — последовал ответе вопросом Меркулова, видно порадовавшийся таким оборотом дела.

— Да!

На следующий день Меркулов читал обобщенную справку и план проведения операции в отношении одного из редакторов английской еженедельной газеты «Британский союзник» Марка Гордона (по этическим соображениям фамилия изменена. -Авт.), или просто Миши, как его называли советские друзья. Марк хорошо знал русский язык. Он, живя в Москве, часто наведывался к своим дипломатам в Куйбышев. Любил британец женщин, грузинское вино и русскую водку. И пресытиться всем этим блаженством никак не мог. Отмечалась его смелость в оценке политики своего правительства, которое критиковал из-за затягивания союзниками открытия второго фронта. Обосновывал он это не столько любовью к Советскому Союзу, сколько нестабильностью в обществе и усталостью европейских граждан от длительности боевых действий.

С Питоврановым Марк неоднократно встречался на различных дипломатических раутах в Куйбышеве. Думается, хотя советский друг представлялся чиновником городской администрации, агентура МИ-6 догадывалась, «ху из мистер Женя?». Так возник оперативный повод Евгению Петровичу встретиться с Марком в Москве. Питов-ранов любезно пригласил его в ресторан.

— Миша, я тут в Москве по делам, задержусь на пару дней. Приглашаю посидеть в ресторане. Как смотришь? — обратился чекист по телефону к Марку.

— О’кей, господин Питовранов! — последовал ответ.

И вот они за отдельным столиком в ресторане гостиницы «Москва». Марк принес пачку свежих номеров своей газеты. Экземпляры тут же разошлись по знакомым. Он ведь бывал частым гостем здесь. Скромно пообедав, но изрядно выпив, решили «продолжить» обсуждение «глобал» вопросов и проблем в номере Питовранова. Войдя в комнату, Марк поразился столом с разнообразием напитков и закусок. На недоуменный взгляд и округленные глаза от удивления британца Питовранов ответил, что все это привез из Куйбышева для «поршня», чтобы протолкнуть решение ряда хозяйственных вопросов среди столичного чиновничества, любящего внимание к себе «топтунов-просителей из глубинки». Устоять перед таким соблазном Марк не мог. Пили, ели и дискутировали до полуночи…

Результатом попойки явились батарея пустых бутылок и «Заявление о просьбе политического убежища в Советском Союзе», написанное коряво русскими словами на листе, вырванном из именного журналистского блокнота и подписанное Марком Гордоном.

Протрезвев, англичанин понял, какую глупость он допустил. Советские СМИ тут же известили о «…мужественном поступке британского бойца политического фронта, глубоко разочаровавшегося капиталистическим образом жизни и добровольно избравшего социализм».

Правда, спустя неделю он покинул Москву через Тегеран в ожидании лондонской голгофы. А пока Меркулов, захватив «Заявление» и ряд других документов, отбыл с хорошем расположением духа в Кремль.

Сталин, выслушав Всеволода Николаевича, удовлетворенно заметил:

— Выходит, что все получается, когда с творческих позиций человек подходит к делу. Когда в голове отсутствует хлестаковщина — «легкость, не обычная в мыслях». Жерновами ума надо ворочать. Их надо чаще крутить, чтобы из зерна получился белый продукт. Кстати, кто исполнитель этой выгодной нам операции?

— Начальник Управления НКГБ Куйбышевской области генерал-майор Питовранов, — смело отрапортовал Меркулов.

— Хм, какая редкая фамилия, первый раз слышу, — вслух обозначил свое отношение к герою Верховный, обладавший феноменальной памятью, особенно на фамилии и номера телефонов.

Кстати, в Куйбышеве находились не только иностранные представительства, но и дети высокопоставленных партийных и советских чиновников. Там же располагались военные госпитали, куда свозили раненых с фронтов. В эвакуации с октября 1941 года в Куйбышеве проживала и дочь Сталина — Светлана Аллилуева. Она тосковала по богемной жизни в столице, по друзьям-товарищам. Здесь девочка впервые узнала, что ее мать не умерла, а застрелилась. Десять лет в семье от нее скрывали этот факт, что повлияло на ее формирование как личности, понявшей с присущим детским максимализмом, что даже близкие могут врать и жестоко обманывать.

Именно в Куйбышеве в 1942 году она познакомилась и влюбилась в человека, из-за которого потом навсегда испортила отношения с отцом — сценаристом и кинорежиссером 40-летним Алексеем Яковлевичем Каплером. Когда Сталин узнал об этом через чекистов, он взорвался бранью к дочери. А Каплер через некоторое время, а точнее, в 43-м, поплатился в конце концов за свою любовь к Светлане пятилетним лагерным сроком за антисоветскую агитацию и был этапирован в Воркуту. Когда его освободили в 1948 году, вопреки запрету, он приехал в Москву, где его вновь арестовали и отправили в исправительно-трудовой лагерь в Инту…