Фаворит - [70]

Я немного отвел Адмирала назад, поставил его перед изгородью и приказал прыгать. Он взял ее легко, не задев даже ветки. Мы приземлились на другом поле, здесь паслось стадо коров, и это поле оказалось маленьким и слишком открытым со стороны дороги. Я убедился, проезжая по верхней границе, что на колючую проволоку здесь не поскупились, она щедро, в три ряда, опоясывала его. Но ведь на всех пастбищах есть ворота, и мы нашли их в дальнем углу. Я открыл их, провел Адмирала на соседнее поле и запер их за собой.

Это поле было ограждено столбами – и снова проволока. Тогда я решил, что мне надо торопиться. Если я позволю таксистам перегонять меня с одного поля на другое, мы можем оказаться у такого препятствия, перед которым даже Адмирал окажется бессилен.

Хорошо еще, что светило солнце, по крайней мере я мог определить направление, которым двигаюсь. От ипподрома я взял на восток. Кружить по этим загонам дальше было бессмысленно. Я решил вести Адмирала в его собственную конюшню во дворе Пита.

По моим расчетам, я должен был покрыть около двенадцати миль, и теперь я ломал голову, стараясь вспомнить местность, по которой мне придется проезжать. Я знал те участки пахотной земли, через которые мы сейчас пробирались, где-то поблизости они должны были перейти в лесопосадки. Затем будет короткая пустая низина, прежде чем я достигну оврага и маленькой деревни, где были конюшни Пита. О дорогах же в этих местах я имел самое смутное представление, и на любой из них меня могли перехватить. Я увидел впереди еще один проселок. Я выехал на него через ворота и ехал рысью, выискивая поляну в зарослях на другой стороне, когда низкая черная машина выскочила из-за дальнего поворота и направилась вверх по холму в мою сторону. Я резко повернул Адмирала к разросшейся живой изгороди, прежде чем нас могли заметить, и дал ему шенкеля.

Изгородь была слишком высока, и препятствие слишком неожиданно. Но он сделал все, что мог, он перепрыгнул путаницу колючей проволоки и молодых березок, тяжело продрался сквозь чащу и влез почти на коленях по обрывистому склону на более высокое соседнее поле. Оно было вспахано и засеяно кормовой свеклой, и по нему трудно было двигаться, но я заставил его идти легким галопом. Услышав за собой скрежет тормозов, я оглянулся и увидел водителя черной машины. Он пробирался через изгородь по следам Адмирала, но не решился меня преследовать, и я с радостью отметил, что в руках у человека не было револьвера.

Зато у него в машине было радио. Через минуту всем такси будет известно мое местопребывание.

Я миновал еще одно поле, прежде чем соскочить с лошади и осмотреть раны Адмирала. К счастью, он отделался небольшими царапинами, рваный порез на колене, из которого текла струйка крови, – вот и все, что было серьезного.

Похлопав его по шее и удивляясь спокойствию этого чуткого животного в самых трудных обстоятельствах, я ухватился за кожаный валик-ремень, которым он был обвязан по талии, и опять вскочил ему на спину. Попона порвалась, из нее был выдран прямоугольный кусок на одной стороне, но я решил не снимать ее, так как с ней было все же удобнее давать лошади посыл ногами – ведь я умчался на неоседланном Адмирале.

Мы проехали еще три-четыре поля, и пахотная земля стала уступать место зарослям папоротника, а впереди показался обширный заповедник государственного лесничества.

Деревья, большей частью хвойные, росли здесь в аккуратно разбитых квадратах с тропинками между секторами. Тропинки эти служили дорогой для лесников и просеками на случай пожара. Они приходились по одной на каждые полмили, и весь питомник напоминал шахматную доску.

Я хотел держаться юго-востока, но, взглянув на часы и на солнце, установил, что просеки ведут почти точно с севера на юг и с востока на запад. Я направил Адмирала к востоку, потом повернул направо к югу, потом опять налево к востоку и так боком, по-крабьи стал пробираться через лес. Повернув опять к югу, я увидел, что пространство слева от меня занято молодыми посадками, деревца были по колено Адмиралу. Это не тревожило меня, пока я не увидел в ста ярдах от себя красно-белую машину: вначале я подумал, что она идет прямо по посадкам.

Я остановил Адмирала. Вглядевшись, я увидел столбы и высокий проволочный забор, образующий границу между питомником и проезжей дорогой за ним.

Если бы я, продолжая следовать своему плану, повернул на следующей просеке на восток, я выехал бы прямиком на дорогу.

И по ту сторону дороги были лесопосадки – так же тщательно распланированные ровные ряды хвойных деревьев. Я знал, что где-то мне придется пересечь дорогу. Вернись я, чтобы не рисковать, в заповедник, мне пришлось бы остаться там на всю ночь. И все же, подумал я, направляя Адмирала по просеке на юг, а затем сворачивая на восток, мне не мешало бы сейчас найти более солидное укрытие.

Проволочные ворота были открыты, но, прежде чем выезжать, я остановился и осмотрел посадки на другой стороне дороги. Не весь питомник был окружен высоким забором из проволочной сетки, как та его часть, которую мы миновали. На той стороне дороги он был огорожен обычной проволокой, в три ряда натянутой на железобетонные столбы.