Фаворит богини - [97]

Рыжая бросила взгляд на подругу, а на той действительно мало что осталось от одежды. Инга от крайнего возмущения захлебнулась воздухом и застыла с открытым ртом, а когда отошла от шока, я уже продолжал.

— Но потом я подумал — а вдруг эти достойные дамы смогут научить меня, неумелого, настоящему искусству любви, и я смогу усладить настоящую мою единственную возлюбленную, мою Марго. Я был неутомим в своем ученичестве, и закончил свой урок только под утро, тогда, когда все мои сорок учительниц уснули в полном изнеможении. Последняя из них сказала, что обучаться мне придется не один год, и чтоб быть поближе к учителям, предложила устроится к Киру дворником — ну я и согласился.

— Ну ты Саня и враль! — Выдала, выйдя из ступора, Инга. — Какой же ты ангел? Да ни один шайтан так врать не умеет.

Марго обошлась без слов, набросившись на меня с кулаками — точнее, с кулачками, но быстро подмятая под меня и зацелованная, пропищала:

— Инга, помогай!

Фройляйн накинулась на меня сверху, в шутейной борьбе прижимаясь ко мне всем телом… И каким телом! Тут уж я не сплоховал, и быстро, но ласково подмял под себя второе пищащие от восторга тельце. Освобождение тел от одежды доставило массу хлопот, но едва я снизил натиск, как принцессы начали мне даже помогать в этом деле. Далее началось полное безумство. Девочки дрожали от возбуждения, как нервные борзые, выгибались до судорог и обмякали до полуобморочного состояния. Крепкие объятья переходили в болезненные щипки, царапанье и укусы, и заканчивались нежными поцелуями. Глубокие вздохи и стоны сменял утробный рык, переходящий в визг, и заканчивавшийся всхлипами. Одна страсть, иссякая, поджигала другую, но напитавшись чужими эмоциями, вновь вспыхивала как порох.

На обед у меня получается, была любовь, ужин мы дружно проспали, так что следующим утром у нашей троицы аппетит был просто зверский. Принцессы, сметая со стола все что не приколочено, одновременно листали «журнал мод для королевы пиратов» — так я назвал нарисованный мной альбом, от которого Марго пришла в дикий восторг и буквально затерроризировала семью иудеев-портных, переселившихся в мой городок. И заодно обсуждали, какие ткани подойдут для тех или иных нарядов. Мои ближники, все еще помятые после позавчерашнего, переходящего во вчерашнее, вкушали свой завтрак молча, но с интересом разглядывали девиц и меня. Двойного остекления окон еще не придумали, а полупрозрачный шелк не мог заглушить кошачий концерт, устроенный вчера средь бела дня рыжими, который наверное, был слышен аж до самого побережья. Судя по обращенным на меня одобрительным взглядам ближников, мне зачислялся очередной плюс.

* * *

Каждое утро начиналось с пробежки. У меня наконец появились ярые сторонники бега, которые делали это в удовольствие. Майкл и Джерри — так я назвал псов — радостно скакали рядом со мной, то забегали далеко вперед, а чаще всего сзади подгоняли мою «отару», хватая отстающих за э… за что придется. Инге, как ярой ненавистнице бега, в первые дни доставалось чаще всех. То и дело сзади раздавалось «— Айй! Уйди, шайтан! Уу, гад!». Далее следовала зарядка, тренировка, и заканчивалось все заплывом на десять метров — смешное расстояние скажете вы, и будете неправы. По условию заплыва, выходил из воды только финиширующий первым — остальные разворачивались и гребли к старту, и вновь воду покидал только победитель заплыва, и так далее. Вышедший десятым проплывал уже сто метров в полную силу, а последних попросту приходилось выносить из воды на руках. Ингу же наоборот приходилось заносить в воду на руках, при этом она так отчаянно сопротивлялась и верещала, что без помощи Марго было бы не справиться. За завтраком, после первой такой зарядки, фройляйн сказала:

— Да, Саня, как же я ошиблась, называя тебя чистоплюем. С таким как ты, никакие ханьские палачи не нужны. — И повернувшись к Марго, добавила. — А ты вообще предательница!

После завтрака и до ужина я занимался своим хозяйством. То что это не рутина, а какая-то бешенная карусель, я понял в первый же день. На ум сразу пришла фраза, часто упоминаемая в моей прошлой жизни — «битва за урожай». График по выпуску продукции, составленный Дедом для всех мастерских и для верфи, не соблюдался по массе причин. Мне пришлось вникать в каждую мелочь, мешавшую соблюдению графика — и тут же принимать решения. Как оказалась, основная причина — это «фига в кармане», то есть тебя внимательно и подобострастно слушали, кивали головой, и с невозмутимым видом продолжали работать как привыкли, когда сами были себе хозяевами. Понаблюдав подобную картину пару дней, на третий я устроил маленький террор. На обход городка пришел со взводом Марго. С особо упертыми долго не разговаривал, а давал знак своим ребятишкам, и те вежливо за шиворот волокли горе-мастера до ворот, и дав прощального пинка, предупреждали, что в случае возвращения уволенного, больше миндальничать не будут. Закончив обход, дал хорошую нахлобучку Умару и предупредил его, что если не поправит положения, то следующий пинок под зад получит он. На следующий день мастера встречали меня покрасневшими от недосыпа глазами, на многих физиономиях красовались свежие синяки — видимо, Умар применил новую тактику переговоров с персоналом. Все в один голос заверяли меня, что основные трудности и проблемы позади, и дальнейшая работа пойдет как по маслу. Еще пришлось чертить и заказывать новое вооружение, в частности арбалеты для марсовых стрелков, и еще кучу всего по мелочи, объясняя мастерам все тонкости и нюансы до онемения языка. Сбыт товаров, составлявший груз нефа, был также за мной. Тут я просто «насмерть» схватился с Захавой, братом Меира — торговались до хрипоты, до темноты, и когда наконец договаривались — переходили к следующей номенклатуре товара, и все начиналось сначала. Неудивительно, что я по словам ближников, стал злой как шайтан, и меня чтобы не нарываться, все предпочитали обходить стороной. Однажды нарвались принцессы. Они временно отменили мой заказ ювелиру (пока он им не изготовит браслеты и перстни-кастеты из моего альбома) на изготовление сальников и подшипников скольжения из бокаута (железное дерево). Детали нужны были срочно для монтажа гребного вала на МДС (малого диверсионного судна), о судне чуть позже. Я наорал на рыжих и выдал им наряд наряд на чистку конюшни, в качестве организатора и приемщика был назначен Касим. Марго было вскинулась спорить, но Инга, не дав подруге заговорить, дернула ту за руку и выражая полную покорность, лишь сделала виноватый вид. Мне такое поведение фройляйн показалось как минимум необычным, и я решил заглянуть в конюшню попозже. То что я увидел, меня не удавило — Касим, голый по пояс, с остекленевшим взглядом выгребал конские яблоки из стойл, а принцессы вольготно расположившись на копне сена, застеленной его халатом, и беззаботно болтали о чем-то своем, девичьем. Увидав меня, принцессы резко вскочили с импровизированного топчана. Моя «добрая» улыбка их почему-то не успокоила, а напрягла еще больше. Я достал из ворота цепь с кулоном, и продемонстрировав его рыжим, просто сказал: