— Вай, как же так, правоверные?! — В притворном отчаянии я закрыл ладонями лицо. — Я пригрел этого шайтана на груди, называл его другом! А он в благодарность прилюдно чуть не обесчестил мою наложницу! Как жить дальше?! Вай!
Правоверные ржали, держась за животы, даже рыжая неуверенно улыбалась.
— Ну все, купец, настала пора мне поквитается за все твои шуточки! — Глаза парня светились азартом, а белозубый оскал, казалось, бросал вокруг блики от полуденного светила.
Постояв пару секунд в стойке борцов перед поединком, мы наконец начали душить друг друга в дружеских объятиях. Пока Салех определял на постой прибывшую со мной команду, мы с Касимом уединились в одной из беседок, и я поведал ему — не без некоторых купюр, конечно — историю нашего путешествия. Как горели его глаза, как переживал он, что не смог вместе со мной пережить все эти приключения — на что я напомнил ему, что пережить эти приключения кроме меня смог лишь дядя. А нас с ним ожидают такие приключения, что мало никому не покажется.
— Ты не отказался от идеи хорошенько проучить византийцев? — По напряженному голосу стало понятно, что эта тема парня очень волнует. — Ты и вправду думаешь, что можешь создать флот и наравне сражаться с их дромонами?
— Чтоб успешно топить их дромоны — не нужен флот, но для начала я собираюсь проучить главнокомандующего флотом Византии, а ныне почти императора, по приказу которого мы пострадали.
— То есть как проучить?
— То есть просто убить.
Недоуменное выражение лица Касима сменила та самая демоническая ухмылка, которой он отметился во время боя с византийцами. Спрашивать его со мной ли он, было явно излишне.
Праздничный дастархан явно удался, и после того как его покинул Салех, кубки стали наполнятся «нектаром» за которым сгонял проныра Касим, что еще добавило веселия и праздничного настроения. Как из рога изобилия посыпались байки. Не обошлось без истории про морского демона по имени Щьерд. Басим, вошедший в роль — и так способный своим видом напугать кого угодно — гримасничал и пучил глаза так, что рыжая невольно сильно сжала мою руку. После очередной смены блюд, когда Касим принес нам с рыжей чашу, наполненную водой с лепестками лотоса для омовения рук, Марго с присущим ей чувством такта поинтересовалась — что у него с рожей. Касим, которому палец в рот не клади, был в курсе моего розыгрыша с сажей, и поэтому он не задумываясь, выдал.
— Я обмолвился Искандеру, что по моему мнению несправедливо, что ему в наследство достался красивый дом и быстрый корабль, а мне только красивое лицо. Друг сказал — да восторжествует справедливость! И тут же корабль сгорел вместе с грузом, вилла оказалась заложена иудеям, а я превратился в это. — Закончил он почти плача, но тут же голос его повеселел. — Но я еще хорошо отделался — видела бы ты, во что превратилась первая красавица города, которая отказала Искандеру в близости — страхолюдина, каких свет не видывал.
Обеспокоенный взгляд Марго перескочил на меня. Я подтвердил что мой дом заложен, моя «Амира» сгорела вместе с товаром, а лицо Касима еще год назад притягивало взгляды городских красавиц. Про первую красавицу промолчал, но вспомнил Маиду — и видимо в моем взгляде промелькнуло что-то такое, что от дальнейших расспросов рыжая воздержалась.
* * *
Утро началось с побудки личного состава, пробежки и заплыва, пока еще на мелководье. Бывшие гулямы хоть и не выражали энтузиазма, но и не возражали, Марго, которой я сказал что пока она не научится плавать, об вояже в Константинополь пусть и не мечтает, тоже барахталась немного в сторонке, смешно загребая руками и постоянно отплевываясь. После завтрака Марго осталась с Дедом конспектировать его задания по набору необходимого нам персонала, а я прихватив с собой андоррца, отправился выкупать у иудеев закладную на дом. В конторе процентщиков нас не ждали, и наглый клерк посоветовал оставить заявку на расчет процентов и возобновить визит через пару дней. Мне это не понравилось, и вытащив за шевелюру скулящего служащего из его конторки и придав ему пинка для ускорения, я посоветовал пригласить старшего или я разнесу эту халабуду вдребезги и пополам. Клерк видимо не понял арабского языка, и вернулся с двумя дюжими охранниками. Фарах им улыбнулся лучезарной улыбкой и предупредил, что если дернется хоть один, то он выпустит кишки всем троим. Охрана наметанным взглядом определила что выпускать ливер андоррцу не впервой, и не дергаясь, убрав руки с оружия, замерла у входа. Тут двери снова открылись, и на пороге появилась еще одна колоритная личность. По седым пейсам и огромному носу сразу стало ясно кто здесь главный — Меир, как подсказала память имя этого иудея. Проходя мимо охраны, он что-то буркнул им, не поворачивая головы — мордовороты испустив вздох облегчения, тут же испарились.
— Абу Али Аббас ибн Искандер! — Вот что значит профессионал, а ведь видел меня почти мельком, когда мой управляющий верфью перезакладывал виллу, а я отирался у него за спиной. — Я с трудом узнал вас — подумал, что по ошибке сын эмира забрел в мое скромное жилье. Чем вам может помочь старый Меир, ваш скромный слуга?
