Фауст - [27]

5. Преступления на сексуальной почве в Кройцнахе (1507)

«В нынешнем году он приехал в конце Великого поста в Крейценах…» – поветсвует Тритемий{86}. Ему было чем дополнить рассказ о Фаусте. Следующее описанное им событие случилось примерно через год после первого контакта с магом, в 126 километрах от Гельнхаузена (по современной дороге), в месте, которое теперь носит название Бад-Кройцнах, а в то время называлось просто Кройцнах (или Крейценах). По словам Тритемия, Фауст приехал в Кройцнах в конце марта или в апреле 1507 года.

Городок, лежащий на реке Наэ, притоке Рейна, имел давнюю историю. Ещё до основания Рима здесь существовало поселение. По примеру живших здесь кельтов римляне, в середине I века н. э. основавшие военное поселение на этом месте, назвали его Crucinacum. После легионеров сюда пришли племена франков. В Средние века городом владели представители династии Спонхеймов. На горе, возвышавшейся над местностью, был построен замок Каузенбург. В начале XV века каринтийская ветвь семейства Спонхейм угасла, и Кройцнах несколько раз менял хозяев. С открытием минеральных источников к названию города добавили приставку «Бад», что означает «ванна» или «минеральный источник». Коммерческая эксплуатация источников началась в XIX веке. В XVI веке это был второй по величине город Рейнского Пфальца, уступавший лишь Гейдельбергу.

Напротив городского центра, за рекой, но всё ещё в пределах старых городских стен, на Магистер-Фаустгассе находится «Исторический дом доктора Фауста». Кажется, что этот трёхэтажный, наполовину деревянный дом с чистыми белыми стенами и чёрными балками – зримое воплощение причудливой германской традиции. На фасаде красуются огромный портрет Фауста и готическая надпись, которая сообщает об исторической ценности здания. Над дверью подвешена фигурная металлическая вывеска, изображающая чертей и фигуру учёного с книгой в руках. На чёрных балках отчётливо выделяется надпись, сделанная белыми острыми тевтонскими буквами и предупреждающая о том, что Сатана помогает пьяницам – недвусмысленный намёк пройти внутрь и насладиться доброй выпивкой.

Войдя, можно запросто присесть за стол у стены, изукрашенной сценами легенды о Фаусте и заказать стакан обжигающего «Фауст-коктейля» с салатом «Мефисто» или шипящие от жара свиные ножки «Фауст-швайншаксе». Для посетителей проводятся тематические вечера, где их нервы испытывают неожиданными звуковыми и световыми эффектами – громом, вспышками молний и скрипом половиц на верхнем этаже, где Фауст проводил свои опыты. Поднявшись по ступеням, можно увидеть восковые фигуры Фауста и Мефистофеля, выполненные в натуральную величину и в том виде, какими она изображены в развешанных по стенам дома исторических документах.

Несмотря на отсутствие документальных свидетельств того, что Фауст когда-либо здесь останавливался, возраст дома соответствует времени жизни мага (по словам жителей, дом был построен в 1492 году){87} – и все местные твёрдо убеждены, что так и было. Впрочем, если Фауст бывал в этом доме, то никак не для того, чтобы открыть ресторан. Начав в Гельнхаузене с заявления о своих философских и гуманистических способностях, в Вюрцбурге Фауст уже сравнивал себя с Иисусом. Как он добился такого прогресса? Тритемий продолжает рассказывать о Фаусте:

«…и столь же нелепо чванился там своим искусством, называя себя величайшим из всех доныне живших алхимиков и уверяя, что он может и готов выполнить все, что угодно»{88}.

Поразив Вюрцбург ересями, в Кройцнахе Фауст взял на вооружение алхимию. Но таким способом Фауст едва ли мог добиться восхищения Тритемия. Тот всегда низко оценивал возможности алхимиков – не только Фауста, но и вообще всех. В работе «Хроника монастыря Хиршау» Тритемий назвал алхимию «нетронутой шлюхой», сравнив эту науку с женщиной, не способной удовлетворить ожидания «любовников»{89}. Согласно Тритемию, занятие алхимией способно приносить только вред:

«Глупцов она делает безумными, богатых – нищими; философов заставляет стать глупцами; из обманувшихся делает болтливых обманщиков; тем, кто ничего не знает, внушает, что они знают всё – и, невзирая на бедность, обещает наделить их последователей богатствами Креза»{90}.

Хотя алхимия, как магнит, притягивала к себе великое множество людей, неразборчивых в средствах, и действительно привела многих к краху, в своё время эта наука сыграла весьма значительную роль. Обещания алхимиков были многочисленны и непомерно огромны – и во всей Европе едва ли нашёлся князёк, имевший деньги, но оставшийся глухим к восхитительному зову. Правда, далеко не все видели алхимию в столь мрачных тонах. Можно предположить, что практики, в отличие от критиков, представляли алхимию и алхимиков в совершенно ином свете. В их защиту выступал сам Парацельс:

«[Алхимики] усердны в трудах, дни и ночи потеют они возле своих печей. Они не проводят время, отдыхая за границей, а вместо этого развлекаются в своих лабораториях. У них на пальцах уголь, глина и грязь и никогда – золотые кольца. Покрытые сажей, они черны как кузнецы или шахтёры – и не стыдятся этого»{91}. Ожидая увидеть Фауста, занятого поиском места, как-то связанного с работой алхимика, мы обнаруживаем внезапный поворот его судьбы. В Кройцнахе оказалась свободной должность учителя, и Фауст неожиданно нашёл себе новую работу. Хотя это была серьёзная должность, никаких официальных записей о его назначении не сохранилось. Сведения о школе также отсутствуют, и к тому же Фауст занимал свой пост короткое время.