Фауст, его жизнь, деяния и низвержение в ад - [6]

Шрифт
Интервал

Фауст жаждал знаний, но убедился, что ни один ученый не разбирается в хаосе мироздания и не понимает законов, управляющих миром. Он жаждал радости и свободы, но жизнь его горестна: он нищ, ему не на что кормить семью. Фауст, истинный герой новой немецкой литературы, сильный и смелый человек, не может смириться, отступить и обречь себя на жалкое прозябание, не хочет отказаться от гордых надежд и честолюбивых мечтаний, от жажды знания и свободы. Не находя ни в ком поддержки на земле, не получая помощи свыше, он обращается к силам ада.

Сцены романа, рисующие ад в тот момент, когда туда долетает весть об открытии Фауста, отличаются огромной сатирической силой. Сонм дьяволов с самим сатаною во главе восторженно приветствует книгопечатание. «Торжествуйте же! — провозглашает сатана. — Скоро опасный яд знаний и поисков истины отравит все сословия». Вкладывая в уста сатаны слова, которые можно было в средние века найти в проповеди любого католического, да и не только католического, священника, Клингер наносит прямой удар церкви. Итак, учение церкви угодно дьяволу. Но Клингер на этом не останавливается. Продолжая свой панегирик Фаусту, сатана произносит похвальное слово Реформации, религиозному фанатизму и религиозным войнам, порокам и сластолюбию духовенства. Далее сатана рисует жуткую, гротескную картину цивилизации и прогресса человеческого общества, составленную в самых черных тонах.

Мрачный пессимизм, которым дышат слова сатаны, едкая насмешка и ненависть к общественным порокам, высказанные им, во многом сближают автора романа с Вольтером. Действительно, Клингер был горячим почитателем Вольтера, которого называл «великим и единственным гением древнего и нового времени».

Вторым примечательным эпизодом сцены в аду является речь, произнесенная тенью немецкого доктора юриспруденции, иронический дифирамб германской конституции. Восторгаясь государственным устройством Германии, немецкий юрист с полной серьезностью восхваляет все, что есть в ней косного, реакционного, отсталого. Самые пламенные слова прямого обличения не звучали бы так уничтожающе, как восхваление этой конституции, в которой все сводится к тому, что на одной стороне — «права государя и господина», а на другой — «повиновение и покорность, как тому и следует быть». Оратор согласен превратиться в горящий факел, если дьяволам удастся найти в кодексах хоть одно слово о правах «сволочи, именуемой народом».

В этой речи столько же цинизма, сколько и рабского, униженного подобострастия. Но Клингер издевается над раболепием немцев не как сторонний наблюдатель, а как настоящий патриот. Голос его звучит болью и стыдом, которые продиктованы горячей любовью к своему народу, к своей стране. Клингер понимал, что покорность немцев их феодальным властителям мешает его родине идти в ногу с передовыми странами Европы. Застой в Германии был настолько разителен, что почти не чувствуется различия между XV веком, к которому отнесено действие романа, и концом XVIII века, когда роман был написан. Клингер писал как будто о прошлом Германии, но все, о чем он пишет, можно отнести и к Германии, современной ему. Не случайно он делает в первом издании «Фауста» следующее примечание: «Прошу не выпускать из виду, что действие этой драмы происходит в конце XV века и поэтому не может и не должно оскорблять никого из наших современников. Впрочем, едва ли возможны более лестные комплименты, чем те, которые дьявол делает гражданам имперских городов и немцам вообще».

Сцена в аду представляет собой своего рода проспект романа: Клингер предъявляет в ней счет уродливому и нелепому феодальному строю. Он не подкрепляет своих взглядов фактами, не приводит примеров, — он только перечисляет уродства феодального строя и гневно их обличает.

Но вот дьявол Левиафан, посланный сатаной, прибыл в Германию и заключает договор с Фаустом.

Во имя чего идет Фауст на эту сделку? Клингер отказывается от всякой идеализации Фауста и представляет его человеком очень сложным и противоречивым. Столь же противоречивы и мотивы, которые толкают его на гибель. Измученный тяжелой борьбой, истративший все свои средства на изобретение книгопечатания, которое не только не оправдало его радужных надежд, но привело его и его семью на грань голодной смерти, Фауст полон горьких раздумий о несправедливости общественного устройства и страстно желает узнать причину нравственного зла в мире. Но, с другой стороны, постоянная бедность и унижения разожгли в нем страсть к богатству, славе, почету и чувственным наслаждениям. Союз с дьяволом обещает и то и другое.

Итак, союз заключен. Дьявол полон решимости доказать Фаусту ничтожность и суетность рода людского. Фауст, в свою очередь, намерен заставить дьявола уверовать в нравственное достоинство человека. Дьявол убежден, что Фауст, при его уме, энергии и бесстрашии, наделает множество ошибок и только увеличит зло в мире. Фауст, напротив, надеется использовать всемогущество дьявола, чтобы творить добро и насаждать справедливость.

Дальше роман принимает вид слабо связанных эпизодов. В странствиях Фауста и дьявола почти нет ни действия в обычном смысле этого слова, ни стройного развития сюжета. Перед нами калейдоскоп ужасов: преступлений и предательств, обманов и бесстыдств, жестокостей и пороков. Значительная часть этих эпизодов рисует политические события описываемой эпохи. Клингер широко использует исторические сочинения Вольтера и Гордона, мемуары церемониймейстера двора папы Александра VI Буркарда, труды французского историка Комина. Не только история, но и живая немецкая действительность Германии отражена в романе. Писатель обращается к помощи современной ему немецкой периодики. Так, например, Клингер использует материал, опубликованный в «Немецкой хронике» замечательного немецкого писателя-демократа К. Ф. Д. Шубарта. Клингер, впрочем, не очень заботится об исторической достоверности повествования: в книге встречаются анахронизмы, гротескные преувеличения и просто неверные сведения, почерпнутые из непроверенных источников. Однако это нисколько не умаляет ее художественной и познавательной ценности, ее страстной обличительной силы и ее пафоса.


Рекомендуем почитать
Поход группы Дятлова. Первое документальное исследование причин гибели туристов

В 1959 году группа туристов отправилась из Свердловска в поход по горам Северного Урала. Их маршрут труден и не изведан. Решив заночевать на горе 1079, туристы попадают в условия, которые прекращают их последний поход. Поиски долгие и трудные. Находки в горах озадачат всех. Гору не случайно здесь прозвали «Гора Мертвецов». Очень много загадок. Но так ли всё необъяснимо? Автор создаёт документальную реконструкцию гибели туристов, предлагая читателю самому стать участником поисков.


В тисках Бастилии

Мемуары де Латюда — незаменимый источник любопытнейших сведений о тюремном быте XVIII столетия. Если, повествуя о своей молодости, де Латюд кое-что утаивал, а кое-что приукрашивал, стараясь выставить себя перед читателями в возможно более выгодном свете, то в рассказе о своих переживаниях в тюрьме он безусловно правдив и искренен, и факты, на которые он указывает, подтверждаются многочисленными документальными данными. В том грозном обвинительном акте, который беспристрастная история составила против французской монархии, запискам де Латюда принадлежит, по праву, далеко не последнее место.


Школа корабелов

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Дон Корлеоне и все-все-все

Эта история произошла в реальности. Её персонажи: пират-гуманист, фашист-пацифист, пылесосный император, консультант по чёрной магии, социологи-террористы, прокуроры-революционеры, нью-йоркские гангстеры, советские партизаны, сицилийские мафиози, американские шпионы, швейцарские банкиры, ватиканские кардиналы, тысяча живых масонов, два мёртвых комиссара Каттани, один настоящий дон Корлеоне и все-все-все остальные — не являются плодом авторского вымысла. Это — история Италии.


История четырех братьев. Годы сомнений и страстей

В книгу вошли два романа ленинградского прозаика В. Бакинского. «История четырех братьев» охватывает пятилетие с 1916 по 1921 год. Главная тема — становление личности четырех мальчиков из бедной пролетарской семьи в период революции и гражданской войны в Поволжье. Важный мотив этого произведения — история любви Ильи Гуляева и Верочки, дочери учителя. Роман «Годы сомнений и страстей» посвящен кавказскому периоду жизни Л. Н. Толстого (1851—1853 гг.). На Кавказе Толстой добивается зачисления на военную службу, принимает участие в зимних походах русской армии.


Дакия Молдова

В книге рассматривается история древнего фракийского народа гетов. Приводятся доказательства, что молдавский язык является преемником языка гетодаков, а молдавский народ – потомками древнего народа гето-молдован.