Фата-моргана - [5]

Да...! А ты случайно не знаешь, чего это я тут разошлась...!? Как квочка на насесте раскудахталась. Ещё чего доброго, прямо у тебя в кабинете яйца начну нести...! Так вроде бы и оснований-то никаких нет! Давно уже никто не топтал.... Извини дружок, замечталась я...! Пора, мне, как говорится и честь знать. И к тому же надо идти эти чёртовы отчёты сочинять для вышестоящего начальства. У нас, знаете ли, тоже служба! И заметь, не лёгкая...!" - на этом официальная часть и пожелания закончились.

Подумав немного, она добавила: - "Послушай, ты же на Северный Кавказ в отпуск едешь...! Я читала твой рапорт. Привези бутылочек пять минеральной воды. Больше не прошу, понимаю, лишний груз. Ты уж прости дорогуша! Но лучше всего, "Ессентуки -17". У нас это дело не достать, а врачи, мне эту воду настоятельно советуют пить, как лекарство. А ты сам знаешь, что здоровье беречь надо, как говорится смолоду. Оно ещё очень пригодится в нашей бабьей жизни, и не один раз.... Ещё раз извиняюсь за свою неуёмную наглость и женскую бесцеремонность, дорогой ты наш ВиктОрушка...!"

Я вяло, без всякого энтузиазма пообещал, что просьба её будет выполнена, без особой радости представляя, как я стану тащить эти самые бутылки, через всю страну. Она же, видимо считая, что её миссия на этом окончена, так же торжественно, как только что вручала мне конфеты, удалилась, сочинять, свои чёртовы отчёты....

= = =

В своих мыслях, я опять вернулся к нашему, на время оставленному, "отпускному столу...". Иван Иваныч, как командир и старший по званию встал, держа в руке гранёный стакан с водкой. Он, выдержал многозначительную паузу, и заодно, соорудив серьёзное и значимое лицо, что ему также довольно редко удавалось сделать, произнёс напутствующую речь: - "Мой уважаемый боевой "зам"...! Мы живём и служим Родине, царю и Отечеству в суровом во всех отношениях крае, который в мире знают как Дальний Восток. Но нам так же доподлинно известно, что Вы приехали к нам из благодатной местности, которую так же знают многие в этом мире, как Северный Кавказ. Я, да и многие товарищи, сидящие здесь, никогда не бывали на Кавказе, хотя желание побывать там, у нас, у всех, конечно же, имеется... - и, набрав побольше в лёгкие воздуха, видимо для красноречия, он непонятно к чему продолжил: - "Мы уважаем тебя, значит, уважаем и Кавказ. Но мы живём на Севере и тоже уважаем и любим наш Север. А мы северяне, однолюбы...! Раз уж полюбил, то полюбил - навсегда...! Да-а...! И, кстати, к месту будет сказать о том, что приятных впечатлений от отпуска проведённого здесь у нас, на нашем Дальнем Востоке...! - он опять очень умно помолчал и начал тонко подытоживать свой тост: - Люди получают нисколько не меньше, чем получают их у Вас, на вашем, между нами говоря, прошу меня великодушно извинить, вечно "долбаном" и вечно "нестабильном..." Кавказе. И, тем не менее, чтобы быть последовательным, я возвращаюсь к затронутой нами у тебя в кабинете теме, и ещё раз, в мягкой и как говорится в дипломатичной форме, но при этом очень настоятельно, предлагаю тебе, часть отпуска провести в нашей Дальневосточной тайге, охотясь на дикого зверя и любуясь её уникальной красотой".

Я слушал словесную тираду "господина" Войнова и не мог понять, причём здесь наш царь "рОдный" батюшка и почему произнося свой тост, он обращался ко мне то на "ты", то на "вы"...? В чём-то ещё, по отношению ко мне, мой шеф видимо, до конца не определился...!? Наверное, находился в идеологически-творческом поиске.... Зато в голове у меня медленно, и всё прочнее укоренялось другое понимание, а именно, что я впервые, за всё время моей службы, не поеду в отпуск домой на Кавказ, а останусь проводить его здесь, на Дальнем Востоке.

А это означало, что я, в общем-то, не особенно желая этого, всё же принимаю предложение моего командира.

Я невольно улыбнулся, вспомнив жизнерадостную, обладающую чувством юмора Таисию Львовну, тому, что, не желая этого, обманул её, и не оказал посильного содействия в её оздоровлении, а также тому, что ей ко всему прочему, придётся переписывать мои воинские проездные документы.

Стаканы дружно сдвинулись над столом. Раздался хорошо знакомый, довольно глуховатый звук. не очень качественного стекла, который совсем не походил на приятный, нежный и мелодичный звон хрустальных бокалов. Затем, руки державшие их, описали в воздухе дуги, очень похожие одна на другую, как братья близнецы и содержимое исчезло, будем откровенны, в далеко не нежных глотках моих товарищей.

Я сидел среди них, и в основном, молча, слушал их незатейливые тосты, содержание которых медленно, но неуклонно меняло смысловую окраску, всё дальше уходя от темы, связанной с моим отпуском.

Я на них не обижался. Я знал, что сижу среди своих друзей, моих верных товарищей по воинской службе, которые по-разному, каждый по-своему, ценят и уважают меня.

И в свою очередь я, как мог, отвечал им взаимностью....

А тем временем, водка, как самый трудолюбивый и исполнительный трудяга-стахановец, очень добросовестно делала своё коварное дело.

За столом, уже слышались не совсем приличные анекдоты, смех, больше похожий на рокот амурской волны, и не очень-то уверенные попытки тамады, в лице Иван Иваныча, навести за столом, хоть какой-то относительный порядок. За столом..., - где главным было, вовсе не наличие еды и пития, а только наличие мужского общения, сама атмосфера, всегда создаваемая офицерским братством, падким в этой жизни на всё и вся - на работу, карты и дружбу, женщин, анекдоты и водку....