Фата-моргана - [6]

Оказавшись в Кабиркарья, Бонкастр все время оглядывался по сторонам, как человек, попавший в знакомое, но изменившееся с последнего визита место. У юноши, наблюдавшего за ним, появилось подозрение, что провонсалец бывал здесь раньше и по какой-то причине предпочел солгать. Но поджидавший их со своими людьми сержант иоаннитов расспросами, больше похожими на допрос, отвлек де Ланса от размышлений. Появление незнакомцев засекли еще на въезде в долину и к встрече основательно подготовились: два десятка стрелков окружили приезжих. Узнав, что путешественники – добрые христиане, старый вояка, командовавший воинами, успокоился.

Посетовав на недавний отъезд своего начальника – благородного Ле Фона, рыцаря ордена Иоаннитов, сержант лично проводил приезжих к странноприимному дому. Там их уже ждал брат-управитель Корнелиус – толстячок за тридцать, с целым кольцом ключей на поясе. Представившись, де Ланс на вопрос о цели визита ответил ему то же, что и сержанту. Он разыскивает друга – шевалье де Кротона из графства Шампанского. Якобы приятель оставил для него в Тортозе сообщение, что направляется в здешние края. Удивившись, госпитальер заявил, что с того момента, как он прибыл в Кабиркарья, здесь не было чужих рыцарей.

– Тут вообще мало кто появляется, – вздохнул он. – Граница христианского мира. Полгода назад наш славный Орден получил этот фьеоф от князя Триполийского в награду за верное служение делу Христа, – иоаннит набожно перекрестился. – Господин магистр решил построить здесь дом для путников и новую крепость.

– Совершенно точно, – поддакнул сержант. – Глушь страшная. Я и мои люди охраняем строительство башни. Следим, чтобы кочевники не налетели, рабы не разбежались. Пока тихо было.

Желая отвлечь внимание от своей персоны, Бертран рассказал о нападении, которому подверглись владения мессира Монтегю. Иоанниты поначалу встревожились, но сержант заверил, что вряд ли бедуины сюда доберутся. Скорее всего, набег уже отбили.

– Но все равно, – воин оправил перевязь с мечом, – пойду, разошлю дополнительные дозоры. На всякий случай.

– Разумное решение, брат Петр, – одобрил мэтр Корнелиус. – Идите, позаботьтесь о нашей безопасности, а я исполню долг гостеприимства. Прошу в дом, сир. И вас, – он кивнул Бонкастру. – Скоро время обедни. Под нашим кровом вы сможете вкусить пищи не только телесной, но и духовной.

* * *

Службу проводил капеллан Андрей – щуплый коротышка с недовольным выражением на лице. Население Кабиркарья состояло из местных крестьян, преимущественно арабов. Большинство из них стали христианами недавно, поэтому священник ревностно следил, чтобы на богослужение являлись все жители от мала до велика. Потом, в разговоре с де Лансом, он признался, что подозревает в сервах скрытых мусульман.

– Они только делают вид, что приняли в сердце Христа, – мрачно сказал святой отец. – Вон посмотрите на их старосту, – он ткнул пальцем в сторону седобородого старика, которого вел под руку босоногий мальчишка. – С виду смирный, аки агнец божий, а случись набег – первый своих позовет глотки нам резать, – священник сплюнул в пыль под ногами. – Поверьте, я их хорошо знаю.

– Да, да, – закивал брат-управитель. – Дрянной народишко. Коварный и ленивый. Я мессиру Ле Фону, еще когда мы сюда собирались, говорил, что тяжело придется на новом месте. Тут все привыкли бездельничать, работать не хотят. Дня не проходит, чтобы не пришлось кого-нибудь выпороть. За непослушание и нерадивость.

– Непослушание власти есть тяжкий грех, – перебил священник. – Проистекает от неверия. Ибо сказано...

Разговор подобного рода продолжился и за столом в трапезной, где рыцарь с Бонкастром вкусили пищи телесной вместе с госпитальерами. Брат Андрей, будучи весьма желчным типом, изливал избыток раздражения на собеседников. Новости Тортозы его не интересовали, и он пресек попытку управителя, расспросить о них приезжего. После всем оставалось только внимать язвительным речам капеллана, порицавшего грехи и слабости человеческие. Уставший от поездки де Ланс быстро проглотил свою порцию похлебки и отправился в отведенную ему комнатку. Помещение оказалось маленьким и душным. На пыльном полу лежал набитый соломой тюфяк. Настоящая келья отшельника, а не место для отдыха благородного человека. За пожертвованный Ордену безант можно было бы получить что-нибудь и получше.

Рыцарь устало вздохнул и повернулся к шедшему за ним Жаку. Тот с глупым, словно у коровы, выражением на лице дожевывал хлебную лепешку.

– Я сейчас лягу поспать, – де Ланс опустился на жесткое ложе, – а ты через два удара колокола разбудишь меня. Но перед этим отыщешь в деревне старосту и приведешь сюда... В дом его не тащи – оставь где-нибудь неподалеку. Понял?

– Угу-м, мессир, – оруженосец запихнул за щеку последний кусок. – Можно я пошлю Абу? Он со здешними черномазыми быстрее договорится.

– Сам найдешь. Иди.

Не успел Бертран забыться тяжелым сном, как его тут же разбудили. Рыцарь обругал слугу, но тот с обидой ответил, что только в точности исполнил приказ хозяина. Указанное время прошло, а староста этой чертовой дыры ждет на соседней улочке.