Фата-Моргана №8 - [73]

Мэйсон подошел к иллюминатору и посмотрел на притихшую громаду, лежащую неподалеку. Наступала темнота. Последние лучи далекого солнца неведомой планеты поблескивали на корпусе потерпевшего крушение корабля. Мэйсон отвернулся и бросил взгляд на датчики внешней температуры. Уже семь градусов минус, а снаружи все еще светло. Правым указательным пальцем он слегка сдвинул иглу термостата.

«Остываем», — подумал он. Энергия корабля, который находится на поверхности планеты, используется все быстрее и быстрее. Корабль пьет собственную кровь, и нет никакой возможности найти донора. Только операция может подзарядить энергетическую сеть. Без движения это невозможно. Неподвижность — это ловушка.

— Сколько мы можем продержаться? — снова спросил Мэйсон, отказываясь хранить молчание перед лицом возникшей проблемы. — Мы не можем жить в неопределенности. Пища закончится через несколько месяцев, но задолго до этого разрядится энергетическая система. Прекратится выработка тепла. Мы замерзнем.

— А откуда мы знаем, что при здешней внешней температуре можно замерзнуть? — показной оптимизм Росса выглядел неубедительно.

— Но солнце только садится, — сказал Мэйсон, — а уже… минус тринадцать.

Росс тупо уставился в пространство. Потом он оттолкнулся руками от кресла и принялся мерить шагами кабину.

— Если мы взлетим, — начал он, — то рискуем оказаться в положении того корабля.

— Неужели? — удивленно возразил Мэйсон. — Умирают только однажды. И с нами это, похоже, уже произошло. В этой галактике. Может быть, умирают по одному разу в каждой галактике? А может, это — загробная жизнь? А может?..

— Ты закончил? — холодно спросил Росс.

Микки поднял глаза.

— Давайте отправляться, — сказал он. — Я не хочу здесь торчать как дурак.

Он посмотрел на Роса.

Тот ответил:

— Я считаю, нам лучше не высовываться, пока мы точно не решим, что делать. Нужно все хорошенько обмозговать.

— У меня жена, — сердито перебил его Микки, — и если ты, будучи холостяком…

— Заткнись! — крикнул Росс.

Микки бросился на койку и уткнулся лицом в перегородку. Он ничего не говорил, а только тяжело дышал. Мощные плечи его ходили то вверх, то вниз, пальцы теребили и комкали одеяло.

Росс метался по помещению, беспрестанно ударяя себя кулаком по ладони. Сжимая и разжимая зубы, он с силой встряхивал головой всякий раз, когда у него в уме рассыпался очередной довод за или против. Вдруг он замер, взглянул на Мэйсона, но тут же зашагал снова. Один раз он даже включил наружный прожектор, чтобы убедиться, что ему это чудится.

Яркий свет озарил разбитый корпус корабля. Он загадочно светился и напоминал гигантское надгробие. С громким стоном Росс щелкнул выключателем и повернулся к Микки и Мэйсону. Грудь его вздымалась, как в лихорадке.

— Ну что ж, отлично, — сказал он, — это, конечно, и ваши жизни. За вас я решать не могу. Будем голосовать. Но учтите — та штуковина снаружи может оказаться совсем не тем, за что мы ее принимаем. Если вы оба решите, что надо рискнуть жизнью и подняться, то… то мы поднимемся.

Росс пожал плечами.

— Итак, голосуем. Я за то, чтобы остаться здесь.

— Я считаю, — надо лететь, — сказал Мэйсон.

Оба посмотрели на Микки.

— Картер, — обратился к нему Росс, — твое мнение?

Микки уныло уставился через плечо и молчал.

— Голосуй же, — настаивал Росс.

— Лететь, — произнес Микки, — надо лететь. Я скорее погибну, чем останусь здесь.

Сжатые губы Росса побледнели. Он глубоко вздохнул, расправил плечи и спокойно сказал:

— Ну хорошо, мы взлетаем.

— Боже, сохрани нас и защити, — побормотал Микки, наблюдая, как Росс усаживается за пульт управления.

Несколько секунд капитан сидел неподвижно, потом включил двигатели. Зажигание. Мощные газовые струи вырывались из хвостовой части корабля, сотрясая его огромное тело. Рев двигателей показался Мэйсону успокаивающим. Он пребывал в каком-то состоянии безразличия. Как и Микки, он хотел испытать судьбу. Несколько часов прошло с момента их посадки на планету, а казалось, все это было год назад. Медленно тянулось время, минута за минутой. Гнетущее воспоминание о только что пережитом не отставало. Мысленно они все еще были там, в разбитом звездолете, рядом с тремя мертвыми телами, но одновременно не могли не думать и о Земле, которой, кто знает, может быть, никогда больше не увидят, о родителях, о женах и детях и всех им дорогих и близких, с кем, возможно, они расстались навеки. Но нет, они попробуют к ним вернуться. Сидеть и ждать — всегда было самым трудным для человека. Человек не создан для этого.

Мэйсон сел к своему пульту. Он напряженно ждал. Он слышал, как включил и перешел к панели управления двигателями Микки.

— Я постараюсь взлететь как можно мягче, — сказал Росс, не вижу пока никакого повода для… беспокойства.

Он что-то еще хотел сказать, но замолчал. Микки и Мэйсон повернулись к нему в нетерпеливом ожидании.

— Вы готовы? — спросил Росс.

— Давай вверх, — ответил за обоих Микки.

Росс стиснул зубы и нажал кнопку с надписью «Вертикальный взлет».

Корабль затрясся, затем приподнялся, завис над поверхностью и с нарастающей скоростью пошел вверх. Мэйсон прильнул к заднему обзорнику. Темная поверхность планеты уходила все дальше вниз. Он старался не смотреть на блестящее белое пятнышко в углу экрана.