Фасс! О юных собаководах - [8]

— Товарищ Владов, — наконец прервал молчание Вовка, — а в питомнике больше собак, чем в клубе?

— Больше. Ведь при клубе у нас только так, ну, если кто уезжает, оставить ему собаку негде или сам учить не умеет. Своих только три собаки.

— Казбек чей?

— Клуба, а вот Игрун — гость у нас, это собака того товарища, который вам читал лекцию. А в питомнике много собак. Правда, щенят поменьше. — Но тут Владов засмеялся над испуганным видом Вовки. — Чего ты? Тебе щенка подберем, я уже говорил по телефону с начальником.

— Какого?

— Не терпится, да? Южнорусскую будешь воспитывать! Доволен?

— Еще бы! А вы давно возитесь с собаками, товарищ Владов?

— Я-то? Я давно! Со всякими собаками приходилось дело иметь.

Владов задумался. Вовка смотрел на него с нетерпением.

— Что так смотришь? — обратил внимание на его пристальный взгляд Владов.

— Да мне интересно…

— Рассказать тебе о каком-нибудь случае?

— Да-да, — радостно закивал Вовка.

— Ну, ладно. Вот, помню, был такой случай. Была у меня собачка Резби — эрдель-террьерчик. Хорошая собачка. Находились мы с ней в секрете — я тогда в пограничных войсках был. Уже смена должна была притти, вдруг моя Резби начинает волноваться. Подталкивает меня мордой, беспокоится. Я взял ее на длинный поводок, пошли… И, представь себе, привела она меня в поле, где паслись коровы, и прямо к овражку. Овражек небольшой, но зарос кустарником. Моя Резби — в кусты. Я — за ней. Остановилась она над грудой листьев и веток. Разобрал я ветки — вижу, спит человек. Вынули мы его из самодельной берлоги. Ну, как всегда, разговору было много. И корову он, видите ли, искал, и устал-де очень, и колхозник-то он из ближнего колхоза, и прочее, и прочее, что любят в этих случаях говорить. А Резби моя стоит и во рту небольшой пакетик держит, в кустах нашла. Увидел «колхозник» этот пакетик и кинулся в сторону. «Фасс!» крикнул я Резби, спуская ее с поводка. Не успел он сделать двух скачков, как Резби догнала его и с разбегу прыгнула ему на шею. Ну, привели мы его на заставу, передали начальнику вместе с пакетиком, а сами отправились спать.

— Кто же он был? — не сводя глаз с Владова, спросил Вовка.

— Чудак! Конечно же нарушитель. Перешел границу да за стадо и спрятался. А в пакетике всякие его документы были. Да вообще много случаев бывало.

— А правда, что собаку с поводка пограничники никогда не спускают?

— Нет, неправда. Когда надо, то спускаем.

— А как… — начал Вовка.

— А так, что продолжение следует. Приехали, вылезай.

Машина остановилась перед большими воротами. Из-за ворот слышался многоголосый лай.

Часть вторая

Шустрый

Из-за стола поднялся к ним навстречу высокий военный с орденом и медалью «20 лет РККА».

— Итак, это и есть ваш новый собаковод?

— Это и есть, товарищ полковник, — ответил Владов.

— Здравствуйте, молодой человек! Как вас зовут?

— Владимир, — смущенно проговорил Вовка.

— Ну, так вот, Володя. Щенка мы тебе дадим, но ты должен помнить, что щенка ты воспитываешь для работы в армии, а потому должен его держать в соответствующих условиях. Продавать или кому-нибудь отдавать…

— Что вы! — прервал его Вовка.

— Не спеши! Отдавать его без нашего ведома не имеешь права. Но я вижу, ты парень не такой, чтобы взять да отдать. Ну, пойдем к собакам.

Питомник был очень похож на питомник клуба, только все было в гораздо бо́льших размерах.

На собаковязь и выгулы, обтянутые сеткой, Вовка смотрел, как на знакомое, но, проходя мимо, невольно сторонился. В каждом дворике было по собаке, и каждая с лаем бросалась на сетку.

— Ну вот, пришли к щенкам, — сказал полковник, подойдя к вольерам, в которых со взрослой собакой играли и весело прыгали щенки.

Около одного выгула полковник остановился.

Белые пушистые комочки катались по песку, а из будки выглядывала суровая лохматая морда.

— Шутка! — позвал ее полковник.

Она нехотя встала, вытянулась и, зевая, вильнув хвостом, подошла к проволоке.

Вовка с восхищением смотрел на щенят, которые бросились за матерью. Черные глазки лукаво смотрели, а хвостики задирались кверху.

— Ну, выбирай.

— Вот этого можно?

Вовка показал на одного из этой живой кучки. Ему было все равно какого: все они были такие потешные.

— Можно. Товарищ Вялов, — обратился полковник к дежурному у этого вольера, который нес в мисочке тертую морковь, — откройте дверь и достаньте вот того щенка.

— Разрешите доложить, товарищ полковник, этот щенок что-то невеселый.

— Заболел? Почему же вы его не отделили?

— Никак нет, здоров, но по характеру невеселый.

— Ну, ладно, давай я тебе сам выберу.

Полковник вошел к щенкам. Шутка начала тереться головой о его ногу.

— Шутка, хорошая ты моя! — Он ласково почесал у нее за ухом.

— До чего собаки любят товарища полковника, прямо на удивление! — сказал Вовке дежурный.

— Имей в виду, Володя, что щенок должен быть веселый, бодрый, с холодным носом и негноящимися глазами. Вот как этот, — поймал полковник одного из дерущихся между собой щенят. — Вот этого и бери. — И он, еще раз потрепав Шутку, вышел из-за сетки.

— Получай, — передал он Вовке щенка.

— Ой, какой пушистый!

— Поздравляю, юноша, — подошел к ним Владов. — Поехали домой. Я все уже оформил, товарищ полковник, пусть только распишется в получении.