Фашисты в космосе - [5]

– Терпеть не могу эту проклятую планету, – прошипел подполковник. – У нее нет будущего…

– Как давно это началось? – повторила Антония.

– Восемь дней назад, – неохотно отозвался Вальтер. – В первую же ночь, как только я сошел с корабля и упал в кровать. И с тех пор это повторяется, каждую ночь, восемь суток подряд!

– Почему ты сразу ко мне не обратился? – нахмурилась Антония.

– Я не понял, насколько это серьезно, – признался Вальтер. – А теперь и вовсе перестал что-либо понимать.

Он отвернулся и снова стал разглядывать марсианские пейзажи.

– Ты рассказывай, рассказывай, – напомнил о себе майор Джанмарко.

– Кошмарный сон, – прошептал Сталлоне. – Он снится мне каждую ночь, с того самого дня, как я ступил на Марс. Очень яркий и подробный. И в тоже время – абстрактный. Именно так. Не знаю, как сочетаются эти понятия, но иначе просто не могу объяснить.

Он снова замолчал.

– И что именно тебе снится? – не отставала от него Антония.

– Война. Битва. Я учавствую в этой битве. Выстрелы, взрывы, вокруг кричат и умирают люди. И бесконечное поле, до самого горизонта, усеянное мертвыми телами – расстрелянными, сожжеными, разорванными на куски. Тысячи, миллионы тел! И я – в самом центре этого хаоса. И мне почему-то кажется, что это я их всех убил.

– Интересно, – пробормотала майор Джанмарко.

– Только не говори, будто никогда с таким не сталкивалась, – осторожно сказал Вальтер.

– Сталкивалась, разумеется, – кивнула Антония. – Не так часто, как об этом любит писать желтая пресса или американские психологи, но сталкивалась. Хотя, как ты понимаешь, эта тема у нас не поощряется…

– Верно. Считается, что Великая Италия ведет исключительно справедливые и победоносные войны, поэтому честный итальянский солдат не может страдать "эфиопским синдромом". Можешь мне не говорить, – криво усмехнулся Сталлоне. – Именно поэтому я пригласил тебя сюда, а не пришел в лазарет. Иначе бы тебе пришлось донести на меня.

– Ты так плохо обо мне думаешь… – снова нахмурилась собеседница.

– Я очень хорошо о тебе думаю, – перебил ее Вальтер, – поэтому и не хотел ставить тебя в затруднительное положение! И площадку тщательно проверил. Хотя, похоже, Франческо не успел разместить здесь запасные "жучки", а основные я заблокировал.

– А если он что-то заподозрит?…

– Пойдет к черту, я ему не подчиняюсь. Я не подчиняюсь даже маршалу, а только… – он не договорил, но Антония все поняла и кивнула. – Другое дело, если у него появятся твердые доказательства моей неблагонадежности или психической неустойчивости – что в нашем случае одно и тоже…

– "Эфиопский синдром"? – задумчиво произнесла она. – Ты сам себе поставил диагноз?

– Среди нас нет праведников, – невпопад пробормотал Вальтер, – но если мне и снились изредка кошмары, то вовсе не потому, что я отрубил кому-то голову на алжирской границе. Или подбил из огнемета джип с краснопузыми на Африканском Роге. Но это?! Один и тот же сон?! Восемь раз подряд?! Ничего не понимаю. Бред какой-то. Как будто кто-то забрался в мои мозги и запустил пластинку – по кругу.

– Если бы я могла тебя обследовать… – начала было Антония

– Я не могу явиться к тебе в лазарет, – повторил Сталлоне. – Это очень важная операция. И для моей карьеры, и для самой "Внучки". Я не могу ее подвести.

– А что будет с твоей карьерой, если ты провалишь операцию – потому что окончательно слетишь с катушек? – поинтересовалась майор Джанмарко.

– "Слететь с катушек" – это официальная врачебная терминология? – невольно улыбнулся Вальтер.

– Это не ответ на мой вопрос, – Антония любила повторять эту фразу.

– Я надеялся, что ты мне что-то посоветушешь…

– Хорошее снотворное. Ну и еще пару хитрых таблеток, от которых вреда быть не должно, а польза может быть, – развела руками Антония. – Но ты должен понимать, что очень сильно рискуешь.

– Я должен продержаться, – прошептал Сталлоне. – Еще три-четыре дня – и я уберусь с этой планеты.

– Ты думаешь…

– Я уверен – это как-то связано с Марсом. Как только я улечу отсюда, все вернется в норму, – нарочито уверенным тоном заявил Вальтер.

"Если улечу, конечно".

– Может быть, дело в другом? – как-то по особенному улыбнулась майор Джанмарко и подошла поближе. – Может быть, тебе просто чего-то не хватает?

– Ты с ума сошла, – пробормотал он, – я женатый человек, да и ты не свободна…

– Наши семьи далеко отсюда, на Земле. И кто знает, увидим ли мы их снова? Если начнется война…

– Ты всегда была мне как старшая сестра, – неуверенно промямлил Вальтер.

– Скажи прямо – "старуха", – фыркнула Антония. – Ладно, забудь об этом. Хочешь, я пришлю тебе одну из своих медсестер?

Подполковник Сталлоне закашлялся.

– Это ведь не испортит твою карьеру? – добавила она и хитро улыбнулась.

"Три, максимум четыре дня. Продержаться, продержаться во что бы то ни стало!!!"

*****

В красном уголке солдаты смотрели футбол – прямую трансляцию с Земли, но уже без тахионов, и поэтому – с 200-секундной задержкой. Вальтер бросил равнодушный взгляд на экран, ничего не понял и потребовал:

– Переключите на канал новостей.

– Но господин полковник! – взмолилась молодежь. – Сейчас будет штрафной удар!

– Штрафной удар был четыре минуты назад, – проворчал Сталлоне. – Ладно, черт с вами.