Фарватерами флотской службы - [83]

Необычна на атомных лодках отделка и окраска помещений. Преобладают светлые, радостные тона, не утомляющие зрение и не подавляющие психику. По свидетельству подводников, все это способствует хорошему настроению.

В общем, мне очень понравился корабль. В тот же день я вышел на нем в море, где окончательно убедился в его исключительно больших боевых и маневренных возможностях. Подводная скорость была такой, о которой мы прежде не могли даже мечтать.

В те дни, когда писались эти строки, мне довелось встретиться со старшим помощником командира первой советской атомной подводной лодки «Ленинский комсомол» контр-адмиралом Л. М. Жильцовым. Впоследствии Лев Михайлович стал командиром «Ленинского комсомола». Он первый среди советских моряков под вечным паковым льдом вместе с экипажем атомохода достиг Северного полюса, за что был удостоен звания Героя Советского Союза. Сегодня Жильцов — сотрудник одного из центральных управлений Военно-Морского Флота.

Он и рассказал мне, как шло строительство первой советской атомной подводной лодки.

«В то время (имеется в виду середина пятидесятых годов. — Г. Е.) я служил на Черноморском флоте, — вспоминал Лев Михайлович. — Был старшим помощником командира дизельной подводной лодки. Однажды поступил приказ срочно откомандировать меня в распоряжение Главного штаба ВМФ. На какой корабль, на какую должность? Никто толком ничего не знал. И в Москве поначалу причина моего вызова в Главный штаб была скрыта завесой неизвестности.

Но спустя некоторое время — вызов к высокому начальнику.

— Вы назначены старшим помощником командира атомной подводной лодки, сказал он.

Это сообщение явилось для меня полной неожиданностью. Атомная энергия в нашей стране была прежде всего поставлена на мирную службу. В Советском Союзе построена первая в мире атомная электростанция, создан первый в мире атомный ледокол. Но, как сказал тогда вызвавший меня начальник, Соединенные Штаты полным ходом развернули строительство атомных подводных лодок, поэтому мы но могли не предпринять ответных шагов.

На первых порах мои обязанности сводились в основном к укомплектованию экипажа корабля. Я отвечал за подготовку личного состава к обслуживанию технических средств и использованию оружия. Справились мы с этим делом успешно и довольно быстро. Тут сыграла роль и хорошая организация специальной подготовки, и продуманная политико-воспитательная работа, которую наладили мы с заместителем командира по политической части, тогда капитаном 2 ранга, Г. С. Беляшовым.

Матросы, старшины, мичмана и офицеры также внесли определенный вклад и в само строительство атомной подводной лодки.

Как-то меня и командира электромеханической боевой части Бориса Петровича Акулова пригласил к себе Владимир Николаевич Перегудов, впоследствии Герой Социалистического Труда, лауреат Государственной премии.

— Вам, дорогие друзья, бороздить глубины морей в океанов, — сказал Владимир Николаевич, улыбнувшись. — Вам жить месяцами внутри атомохода. Поэтому, думается, кому, как не вам, и проявить заботу о благоустройстве корабля. Побывайте на современных пассажирских лайнерах, в купе курьерских поездов, в новых самолетах, посмотрите, что там создано лучшего для удобства людей.

Выполняя этот совет, мы с Борисом Петровичем Акуловым развили большую активность. И вскоре выдали около 1200 пожеланий, касавшихся техники, а также благоустройства подводного корабля. Кстати, предложения в основном были учтены в ходе строительства атомной подводной лодки».

Слушая Льва Михайловича Жильцова, я несколько раз ловил себя на мысли, что если строительство первого атомохода было само по себе делом весьма сложным, то столь же сложным и ответственным являлся подбор экипажа. А уж назначение командира на первый атомоход, по моему глубокому убеждению, равноценно по трудности подбору первого космонавта.

Жильцов рассказывал, что по каким-то неизвестным ему причинам должность командира «Ленинского комсомола» долго оставалась вакантной. И вот однажды из длительной командировки возвратился с Тихоокеанского флота контрадмирал Александр Евстафьевич Орел, являвшийся в то время начальником Управления подводного плавания ВМФ.

— Ну, поздравляю вас с командиром, — сказал Орел Жильцову и Акулову. Человек он скромный, неброский. Но вы бы посмотрели, какой у него на лодке порядок, как управляет он кораблем! В общем — истинный подводник.

Этим первым в истории отечественного флота командиром атомного подводного корабля стал Леонид Гаврилович Осипенко, с которым меня не единожды сводила флотская служба.

Я уже рассказывал, что одно время командовал подводной лодкой серии «Ленинец» на Тихоокеанском флоте. Когда переходил на другую должность, то узнал, что в преемники мне назначен Осипенко, который должен прибыть с Черноморского флота. Мы еще не были знакомы, но, признаться, познакомиться очень хотелось: ведь далеко не безразлично, в чьи руки передаешь корабль, к которому прикипел душой.

Однако, знакомство тогда так и не состоялось. Как я уже писал, добраться из Москвы до Дальнего Востока в пятидесятые, годы было делом не простым. Кроме того, как я понял, у Леонида Гавриловича были свои хлопоты по сдаче дел на прежнем месте. В общем, прибыть быстро он не смог.