Фарватерами флотской службы - [34]

В августе 1944 года состоялись выпускные экзамены. Пришла пора разъезжаться по своим флотам. Я отправился на родную Балтику. Снова Ладожское озеро. Буксир. Ночь. Ровный стук дизелей. После швартовки пассажиры впотьмах выходили на небольшой причальчик, заваленный различными грузами. Спотыкаясь о бочки и ящики, они обсуждали, как лучше найти дорогу среди штабелей. Я громко крикнул:

— Держитесь правее!

И вдруг услышал:

— Товарищ старший лейтенант… Егоров!

Не успел решить, кто бы это мог быть, как попал в чьи-то могучие объятия. Рядом послышались другие голоса. И я оказался в тесном кругу рослых моряков.

Ба! Да это же свои! Товарищи со «Щ-310». Вот радость!

Встреча была волнующей. Оказалось, что наша «Белуха» вместе с другими лодками проходила на Ладожском озере ходовые испытания после ремонта и одновременно отрабатывала задачи боевой подготовки, в том числе и торпедные атаки по кораблям «противника». Целью служил старый миноносец «Сибирский стрелок», ставший к тому времени вспомогательным кораблем Ладожской военной флотилии и получивший новое название — «Конструктор». Боевые товарищи, прослышав, что я должен прийти на буксире, вышли меня встретить.

Командиром нашей «Щ-310» стал капитан 3 ранга С. Н. Богорад: Ярошевича назначили командиром на крейсерскую лодку «К-53».

Всю ночь до самого утра я просидел с товарищами во втором отсеке лодки, где не было запасных торпед и потому все могли разместиться. Вспоминали былые походы, удачи и неудачи, особенно дни блокады и кампанию сорок второго года.

Там же, на Ладожском озере, я был назначен стажером командира своей же подводной лодки «Щ-310». Но пробыл в этом качестве недолго. Вскоре, преодолев сложные Ивановские пороги на Неве, лодка перебазировалась в Кронштадт. Здесь я прибыл к начальнику отдела кадров. Им оказался мой бывший комдив капитан 2 ранга М. В. Федотов.

Встретил он меня почему-то не очень радостно. Долго вертел в руках предписание. Потом, ни о чем не спросив, буркнул: «Ждите приказ». Этот приказ явился для меня полной неожиданностью. Я получил назначение помощником командира на недостроенную подводную лодку «Щ-414». Когда она будет достроена — никто не знал. А ведь шел 1944 год! Наши войска победоносно громили фашистов на всех фронтах. Балтийский флот активно участвовал в наступательных операциях Ленинградского фронта. Но враг занимал еще Прибалтику, предстояли тяжелые бои не только на суше, но и на море. Я не представлял своей жизни вне этих событий.

После долгих раздумий написал рапорт на имя комбрига и отправился к нему на прием в Кронштадт. Капитан 1 ранга С. Б. Верховский несколько раз перечитал рапорт, затем оторвал взгляд от бумаги, внимательно посмотрел на меня:

— Это вы были на «Щ-310» старпомом в сорок третьем?

— Так точно, — подтвердил я.

— Стало быть, на любую лодку, но только плавающую?

— Очень прошу, — не колеблясь ответил я.

— А если командиром на «малютку»? Справитесь?

— Приложу все силы, товарищ капитан первого ранга.

Так я стал командиром подводной лодки «М-90». Корабль маленький. Водоизмещение всего 255 тонн. Личного состава 21 человек, в их числе командир и три офицера. А вооружение, как говорится, раз, два и обчелся. Лодка могла взять с собой всего две торпеды и имела 45-миллиметровую пушку с запасом снарядов.

Но это был подводный боевой корабль, и командир на нем, как и всюду, командир. Он отвечал за лодку, за людей, за успешность выполнения боевых задач. Причем ответственность командира здесь была даже выше, так как именно «малютки» требовали от экипажа великого мастерства. И вот почему. На лодках среднего и большого водоизмещения всех основных механизмов было по два, а значит, имелся резерв: два дизеля, два гребных электродвигателя и генератора, две линии вала. На «малютках» же их было по одному. Это означало: если из-за плохого обслуживания выйдет из строя, к примеру, дизель — пиши пропало. Корабль застрянет без движения посреди моря, ибо резервных средств на нем не было…

Вручая предписание, командир бригады сказал:

— Изучайте корабль, его организацию, личный состав. Через десять суток проверю.

В то время не практиковались экзамены на допуск к самостоятельному управлению кораблем. Это сейчас в зачетных листах перечислено более десятка различных дисциплин, по которым командование соединением и флагманские специалисты экзаменуют молодых командиров. Однако не скажу, что проверка, которую мне устроил Верховский, была из легких.

В сопровождении дивизионного механика инженер-капитана 2 ранга Николая Ивановича Мамонтова он прибыл на лодку, как и обещал, через 10 суток. И началось! Проверяющие прошли со мной по всем отсекам. Я докладывал устройство и назначение буквально каждого механизма, прибора, клапана, запускал компрессор, снимал показания с различных шкал, включал и выключал электроприборы, обслуживал системы погружения и всплытия, а также аварийного продувания главного балласта.

Экзамены закончились ночью. А на следующий день Верховский вышел со мной в море и там проверил мои навыки по управлению кораблем. Проверкой, видимо, он остался доволен, поскольку уже в ноябре 1944 года мне было приказано отправиться в составе группы других подводных лодок в Ханко.