Фартовые - [20]

— А, падла! Фартовых бить! — рыкнуло сзади.

Рука Дяди сорвалась сама. Удар второму пришелся в висок.

— Кенты! Да это ж Дядя! — приглушенно опознал кто-то Григория в ночи.

— На своих?! — понял Григорий, что попал в руки «малины».

— Не духарись. Тише, — услышал в темноте властный, грубоватый голос. Чья-то рука настойчиво сдавила локоть.

— Не обессудь, что сразу не узнали. Давно хотели с тобой свидеться, — подошел к Григорию полнотелый холеный фартовый.

— Чего надо? — рявкнул Дядя.

— Торопишься?

— Тебе-то что?

— По бабам, что ли, бегал до этой поры? Небось, твоя уж заждалась. Видишь свет в окне?

— Ну и что? Не для тебя светит.

— Но и не тебе, — усмехнулся кто-то из темноты.

— Чего надо, спрашиваю? — сбавил тон Дядя, уже понимая, что зверь сам выскочил на ловца. И сейчас, по воле судьбы, он оказался в руках «малины» Кляпа. Ведь Дамочкины паршивцы все были знакомы ему. Да и не решились бы они вот так нахально наехать на Дядю.

— Не ерепенься, рухлядь. Дело к тебе имеем. Вот и ждем.

Григорий понял, что фартовые высчитали его отсутствие

лишь по тому, что, не ложась спать, сожительница не выключила свет. Ждала, беспокоилась. Он никогда не спал при свете. А потому огонь в его окне гас всегда рано. «А может, тоже с чердака? Хотя вряд ли», — подумалось Григорию. И, глянув на освещенное окно, пожалел ту, которая сейчас была так близко и так далеко от него.

— Отойдем немного. Прогуляемся, — предложил настойчиво тот, кто держал за локоть.

— Здесь говори. Да не тяни. Баба, сам видишь, ждет. Не стоит, чтоб искать начала.

— То верно. И это твоя забота. Не то за любой шухер вот ту птичку, что теперь тебя ждет, наверху, найдется кому с дежурства встретить. Исход — на тебе повиснет. Это железно. Усек?

Дядя понял, что Привидение оказался прав. Заезжая «малина» нуждалась в нем. Но как предупредить теперь Привидение? Нужно время. Как его выторговать?

— Я не баба. От своих не прячусь. Давай, говори, что от меня?

— Ну вот и добро, что соображаешь быстро. Да и нам время дорого, — повеселел голос сбоку. — Дело есть. Клевое. Банк будет хороший. Ты нам нужен. Тут неподалеку дедок живет. Монетки всякие собирает. Хотим его коллекцию глянуть. Да только старая тварь свои медяшки в сейфе держит. Под сигнализацией.

— Обрежь и унеси, — усмехнулся Дядя.

— Сейф в стене замурован. Его вскрыть надо. Лучше тебя это никому не сделать. Его ломом не взять. Замок с хитростями. Ты, говорят, их умеешь как орехи щелкать. Да и дело нужно провернуть без лишнего шуму.

— Усек, — хмыкнул Дядя.

— Тогда пошли.

— Мне фомка нужна. Что ж я без нее? — заартачился Дядя.

— На, возьми. Эта — родная мама твоей…

Григорий ощупал фомку. Да, работа знакомая. И, кляня нелепую встречу, шел рядом с теми, кто едва не угробил его возле дома. Шел на дело, какого не ожидал.

— Мы первыми войдем. Ты — когда услышишь кашель. Немного обождешь вот с этим, он на шухере останется.

— Не пойму. Говорите — фартовые, а в дело — будто впервой идете, — буркнул Григорий. — К стремачу меня приставили…

— Как умеем. Зато нам вся охтинская шпана завидует.

— Чему же?

— Мы умеем куш взять. А они — лишь крохи берут, что после нас осталось, — презрительно цедил слова собеседник.

— Фортуна каждому свое отмеряет. Может, и не завидуют тебе.

— Не скажи, ваши фартовые живьем меня готовы сожрать за мои удачи п свои промахи.

Дядя уже понял, что с ним идет Кляп.

— Никак не пойму, с чего на меня кенты твои накинулись у дома? Ведь говоришь — меня ждали. Нечто пришибить хотели?

— Думали, что Привидение к тебе кого-то подослал. Ну и решили пристопорить.

— А если это не фартовый?

— Отпустили бы с миром… Попросту дали бы убежать. Но хорошо, что ты сам подошел. Тебя по тяжелым кулакам признали. Тут уж без туфты. Сам знаешь: своих мы по полету видим, издалека, — рассмеялся Кляп тихо, дробно.

Дядя остался во дворе под присмотром стремача. Остальные вошли в дом и вскоре оттуда послышался условный кашель.

Хозяина не было. Видно, ушел в гости к знакомым или родне, да и заночевал там.

— Повезло старому черту, иначе справляли бы сегодня утром поминки по нему мусора, — хохотнул Кляп. И, указав фонарем на сейф, сказал властно Григорию: —Давай, не мешкай.

Дядя торопился. Ему так хотелось скорее вскрыть бронированный ящик! Ведь старик может вернуться с минуты на минуту. И тогда его встретит стремач…

Отмычка впервые попала в работу и никак не нащупывала грани скважины. Срывалась, скользила. Но, наконец, встала твердо, словно поняв, что ее упорство — ничто в сравнении с Дядиным.

Едва Григорий открыл сейф, Кляп откинул его в сторону и кинулся к содержимому.

Не глядя, не рассматривая, выгреб в чемоданчик все, что имелось в утробе сейфа. И, махнув всем рукой, позвал из квартиры.

В горсаду, при блеклом свете наступающего утра, разглядывали фартовые добычу.

Нумизмат и вправду был богатым человеком…

Фартовые, пересчитывая золотые, платиновые и серебряные монеты, памятные медали, кряхтели от жадности. Тряслись руки. Не верилось, что такое богатство далось столь легко.

Дяде Кляп выделил двадцать три золотых и восемнадцать серебряных монет царской чеканки. Потом, подумав, забрал их себе. И сказал веско: