Фартовые бабочки - [41]

Голубев хотел еще что-то добавить, но Бирюков остановил его:

— Пошли начинать осмотр.

После того, как криминалист Тимохина сфотографировала «Вольво» с разных точек, все обступили машину. Тонированное стекло водительской дверцы наполовину было опущено. За рулем, откинувшись на спинку сиденья и запрокинув голову, полулежал спортивного вида молодой красивый мужчина с волнистой без единой сединки шевелюрой русых волос и темными, будто подкрашенными, короткими усами. Остекленевшие глаза были полуоткрыты. Расстегнутый на три пуговицы ворот ярко-пестрой импортной рубахи обнажал часть волосатой груди. На новеньком стального цвета пиджаке с левой стороны, у сердца, чернело не очень большое отверстие с густыми, похоже, пороховыми вкраплениями по краям. Справа от водителя, на соседнем сиденье, лежали распечатанная пачка сигарет «Ява», синяя газовая зажигалка и солнцезащитные очки с зеркальными стеклами. Выдвинутая из панели пепельница наполовину была заполнена желтыми фильтрами окурков.

Судмедэксперт Медников, натянув резиновые перчатки, стал осматривать потерпевшего. Прощупав его спину, хмуро заговорил:

— Предварительно могу сказать, что стреляли в упор из ружейного обреза… Если бы стволы ружья не были укорочены, со столь близкого расстояния заряд прошил бы тело насквозь. Здесь же выходного отверстия нет.

— Почему крови не видно? — робко спросил один из понятых.

— Пороховой войлочный пыж закупорил рану.

Судя по следу колес на обочине, когда «Вольво» перед остановкой сворачивала с асфальта, шла она к райцентру со стороны Новосибирска, а заехала в район, скорее всего, из Кузбасса. На такое предположение наводил буквенный индекс номерных знаков Кемеровской области, где за последние годы в личном пользовании импортных автомашин стало, пожалуй, больше, чем отечественных.

— Не такая «Вольво» мчалась на большой скорости из райцентра во время грозы? — обратился к участковому Бирюков.

Участковый пожал плечами:

— По цвету и по форме похожа. И стекла у той тоже были тонированные.

При осмотре карманов потерпевшего обнаружили двести пятьдесят тысяч рублей, четыре стодолларовых купюры, техпаспорт «Вольво» с присвоенным ей номером Д 15-29 КЕ, принадлежащей жителю Кемерова Алексею Васильевичу Дозорцеву, и водительское удостоверение на это же имя, дающее право управлять транспортными средствами всех категорий. Из нагрудного кармана пиджака достали удостоверение личности инспектора дорожно-патрульной службы Кемеровского ГАИ тоже на имя Дозорцева. Фотографии в удостоверениях были одинаковые и схожесть их с лицом убитого не вызывала сомнений. Сохранившиеся у потерпевшего деньги подсказывали, что убили его не в целях ограбления, а из каких-то иных соображений.

Бирюков внимательно рассмотрел документы и, передавая их Тимохиной, сказал:

— Лена, проведи тщательную экспертизу. Нет ли здесь какой подделки?

При осмотре автомобильного багажника с набором необходимых в дороге инструментов и принадлежностей следователь Лимакин неожиданно вытащил из-под поролонового коврика, устилающего дно, две металлические пластины с номерным знаком С 49-47 НБ.

— Игнатьич! — обращаясь к Бирюкову, воскликнул Голубев. — Красную «Вольво» с таким номером внук Купчика заснял на видеопленку. Элементарная подмена номеров!

— К этому номеру, чтобы не засыпаться при конфликте с ГАИ, должен быть и соответствующий техпаспорт, — сказал Бирюков. — Надо попытаться найти его.

Долго искать не пришлось. Паспорт лежал в дорожной аптечке, плотно набитой бинтами и лекарствами для оказания первой помощи. Выдан он был на ту же самую «Вольво», тому же Дозорцеву, но проживающему не в Кемерово, а в Новосибирске. Разумеется, и выдала его новосибирская ГАИ.

Безлюдная в момент приезда к месту происшествия оперативной группы автотрасса с приближением рабочего дня стала активно оживать. Первыми открыли движение грузовики из райцентра. Подъезжая к необычному скоплению людей и машин, среди которых выделялся милицейский УАЗ, шоферы сбавляли скорость и с любопытством глазели на оперативников, пытаясь сообразить, что же здесь произошло такое важное, что даже прокуратуру подняли спозаранку.

Друг за дружкой со стороны райцентра показались два желтых молоковоза. Первый из них проехал мимо на тихом ходу, а второй вдруг свернул на обочину к белой «Ниве» и остановился. Из кабины вылез среднего роста загорелый парень в рабочем джинсовом костюме и через дорогу направился к оперативникам. Бирюков узнал водителя районного молокозавода Сергея Тюменцева, с которым жил в одном многоквартирном доме. Поздоровавшись, Тюменцев тихо спросил:

— Убийство, Антон Игнатьевич, что ли?..

— Разбираемся, Сережа, — уклончиво ответил Бирюков.

— Ох, прошедшей ночью я тут чуть не наделал гробов с музыкой, — Тюменцев поправил вихрастый чуб. — Молоко вожу из «Авангарда». Коровы там сейчас на летних выпасах. Вчера приехал к вечерней дойке, а у электрика что-то не ладится. Как говорится, фазу потерял. Пока он колупался, солнышко закатилось. Короче, дойку закончили уже в двенадцатом часу ночи. Залили мне полную цистерну, и я газанул на всю железку, чтобы хоть чуть-чуть пораньше на завод приехать, разгрузиться да пойти домой баиньки. На скорости под восемьдесят километров подъезжаю с той стороны к тому лесу… — Сергей показал на рощу, за которой Кухнин косил траву. — Там крутющий поворот дороги, почти под девяносто градусов. Чтобы не кувыркнуться на вираже, понятно, сбавил скорость до пятидесяти, а когда вывернул на ровный участок, опять — по газам. И тут вижу, красные габаритки на обочине. Сообразил, стоит легковая. Темнота — хоть глаз коли, только мои фары асфальт освещают. И вдруг рядом с габаритными огнями на моей полосе движения, как вспыхнут фары встречной машины! Жму на тормоза, но груженный молоковоз не так просто остановить. А тот, гад, включил правый поворот и прет прямо мне в лоб. Вот ситуация! Вправо на обочину нельзя свернуть потому, что там машина стоит, а влево вроде этот, придурок, намеревается на свою полосу свернуть. Да мне туда и нельзя уклоняться. Если столкнемся, я ж на встречной полосе окажусь. Значит, если живой останусь, тюрьма мне. Честно, Антон Игнатьевич, думал — крышка! Каким фертом он успел от меня увернуться, до сих пор не пойму. Ну, каскадер, едри-его-моталки!..