Фармбизнес. Правдивая история о российских предпринимателях - [36]

Дальше этот длинный список с пустой колонкой «сколько штук на полке» распечатывается и вручается тем людям, которые делают пересчет. Они должны идти по складу от полки к полке, пересчитывать товар и вписывать руками цифры на месте, соответствующем данной полке. На «продвинутых и высокотехнологичных» складах используется не ручной пересчет, а сканирование штрихкодов на коробочках и не вписывание цифр в бумажный лист, а их впечатывание в маленькое портативное электронное устройство, но сути это принципиально не меняет, только облегчает работу.

Когда все сосчитано, девушка садится и впечатывает цифры из заполненного вручную списка в компьютер на соответствующие места. Получается новый электронный список, именуемый «фактическое наличие товара». Дальше компьютер сравнивает два электронных списка – первый и второй, попросту вычитает «количество штук на полке» второго списка из той же колонки первого списка. Если результат вычитания по всем строчкам равен нулю – ну и слава богу, значит, «учетное состояние» и «фактическое наличие» совпали полностью и никаких краж-пропаж не было.

Но так, конечно, никогда с первого раза не получается, потому что всем людям свойственно ошибаться, в том числе и при пересчете товара. Сразу вылезают некоторые строчки с разницами – где-то товара оказалось в «фактическом наличии» на 1000 штук меньше, где-то – на 2000 больше. Не надо впадать в панику – скорее всего, неправильно подсчитали. Отсортировываем на компьютере все эти «несошедшиеся» строчки и повторяем всю процедуру заново, пересчитывая только «подозрительные полки». Обнаруживаем, что количество ошибок уменьшилось, но не до нуля. И т. д. и т. д.

В конце концов остается небольшое количество строчек, где действительно «учетные данные» и фактическое количество не сходятся, хоть ты тресни. Товара или немного не хватает, или чуть-чуть есть лишнего. Если на складе нет серьезного воровства, то эти «разницы» обычно минимальны и связаны в основном с тем, что сборщица в предыдущие дни ошиблась и кому-то из покупателей положила в заказ не 10 упаковок но-шпы, а 11, или бисептол вместо бисакодила. Когда начальник считает, что проверили все, что можно, и больше ошибок уже не найти, то окончательная пересчетная ведомость подписывается всеми участниками процесса и на ее основании вносятся изменения в бухгалтерский учет и одновременно в компьютерный список того, что лежит на складе и будет на следующий день выставлено в продажу. В общем, это трудоемкая и длинная процедура, требующая большой аккуратности.

Когда мы уходили из фармдистрибьюции, наш огромный склад в 40 000 м² два дня пересчитывала команда в сотню человек, и потом еще в течение двух недель продолжали разбираться с некоторыми ошибками. В 1990-х годах, конечно, управлялись буквально вдвоем за один вечер, но именно тогда мы набили себе шишек на этой операции и выработали правильный подход к делу. К этому времени относится, например, рассказ С. М. об одной из наших первых инвентаризаций.

«Склад на Ленинском в 1993 году был маленький – 60 метров или около того. Инвентаризацию проводили каждую субботу, причем двух человек для этого вполне хватало. Начальником склада у нас была девушка Наташа. По образованию она была провизор – окончила, по-моему, фармучилище в Пятигорске. По-своему неплохая девушка, очень честная и лояльная, но немного бестолковая. В Москву ее занесло случайно – мужа-лейтенанта перевели то ли на службу, то ли на обучение.

И вот пересчет (инвентаризация). Суббота. Сижу в офисе – все работают. К 11 появляется Наташа. Приносит ведомость на трех листах (ассортимент тогда был всего 90 позиций). Говорит: “Я закончила. Можно я пойду домой?”

Смотрю ведомость – говорю: “Неверно сосчитано”.

Схватила ведомость и убежала.

Через 30 минут прибегает: “Сергей Максимович, Вы такой умный. Я целых пять ошибок нашла. Можно я пойду?”

Беру ведомость и говорю: “Опять неверно”.

Берет ведомость, вызывает на помощь мужа-лейтенанта. Пересчитывают вместе еще в течение двух часов.

Приносят ведомость вдвоем. Говорят, что нашли еще одну ошибку.

Беру ведомость, смотрю и отправляю их обратно: “Неверный результат”.

Через час приходят унылые. Говорят: “Не можем больше ошибок найти. Объясните нам, почему Вы думаете, что результат неверный?”

Говорю: «Понимаете, разница между “фактическим” и “учетным” наличием бисептола не может быть 125,56 упаковки. Вы, друзья, когда подсчитывали разницу между учетными данными и фактическим наличием, данные фактического наличия вычитали из графы “цена за штуку”!”».

Бизнес продолжал довольно быстро расти. Один только наш транспортный парк достиг, кажется, 20 или 30 автомобилей, среди которых была даже одна большая фура. Несмотря на лицензию, начались конфликты с жителями дома, ведь мы размещались на первом этаже жилой многоэтажки, а машины разгружались и загружались хоть и в отдельном крыле, но тоже недалеко, и во дворе постоянно стоял шум. К нам приходили скандалить разъяренные жильцы, мы показывали им лицензию и говорили, что государство официально разрешило нам заниматься здесь этим бизнесом. Некоторые пугались, другие – нет. Иногда в работающих во дворе людей с верхних этажей дома запускали пустые бутылки (слава богу, ни разу не попали).