Фарфоровое лето - [145]

Шрифт
Интервал

— Выглядишь ты совсем неплохо, — констатировала я, посмотрев на его клетчатый реглан. — И берет тебе идет.

— Ты находишь? — спросил дедушка Юлиус. — Дорожный комплект. Я всегда старался одеваться так, чтобы одежда соответствовала обстоятельствам.

— Я и не знала, что ты познакомился с Кларой Вассарей в Каунсберге.

— С тех пор прошел уже пятьдесят один год. А я все еще живу. И мне все еще нравится жизнь. Это просто замечательно, Кристина, что мы едем сейчас в Каунсберг.

Пока ехали в автобусе, дедушка Юлиус почти все время молчал. Может быть, он углубился в созерцание унылого пейзажа, типичного для поздней осени, и бесчисленных пансионов, выглядевших довольно привлекательно. Только один раз он коротко спросил у водителя:

— Вы знаете хорошую гостиницу в Каунсберге?

— Да, — сказал водитель, — гостиницу с собственной пивоварней «К звезде».

Дедушка Юлиус улыбнулся, глядя в окно.

Он не был растроган, увидев Каунсберг вновь, узнавая в нем то, что еще сохранилось с прежних времен. Он вошел в аккуратно подновленный дом, как будто покинул его только вчера. Осмотрел зал ресторана и кабинеты и одобрил произведенные изменения.

— Пропорции старых помещений, — сказал он, — невозможно изменить.

Огляделся в баре, которого раньше не было, уселся на табуретку и позвал официанта.

— Вы — Штейнер, хозяин, — сказал он мужчине лет тридцати в бриджах и полотняной рубашке, тот с удивлением подтвердил это.

— Иосиф? — спросил дедушка Юлиус.

— Да, — ответил хозяин.

— Ну, тогда, — сказал дедушка Юлиус, — за это надо выпить.

Мы разместили наши немногочисленные вещи в по-прежнему просторных комнатах.

— Купаться, — сказал дедушка Юлиус, — можно было тогда лишь в озере.

Мы прогулялись вдоль берега. Дождь перестал, вода быстро впиталась в толстый слой гравия на дороге. Сильный ветер гнал остатки серых облаков по мглистому небу. Мы ушли довольно далеко, прежде чем добрались до первых камышей. За ними в длинных сараях ждали зимы лодки без оснастки.

— Ты гулял здесь с Кларой? — спросила я.

— Да, — ответил дедушка Юлиус. — А теперь я гуляю здесь с тобой. Это для меня не менее важно.

— Разве не твое прошлое стало причиной этой поездки? — хотела знать я.

— И твое будущее тоже, — сказал дедушка Юлиус и остановился.

— Мое будущее? — переспросила я с изумлением, готовая замкнуться. — Я уже живу в нем, дедушка Юлиус.

— Может быть, — сказал он, — и все же ты должна о многом задуматься. Например, о Конраде. Конрад убедил меня в том, что в отношении Бенедикта он вел себя порядочно. Что касается этого вопроса, тебе не в чем упрекнуть его, Кристина.

— Вероятно, ты прав. Я просто хотела верить в его вину. Чтобы облегчить себе уход от него.

— Все мы таковы, — сказал дедушка Юлиус. — Тогда, когда наша семья узнала о смерти Клары, когда мать Польдо Грабера, у которой находилась дочь Клары, с наигранным волнением рассказала нам всю правду, мы тоже решили и дальше верить в то, во что легче было верить. Барбара — ребенок Виктора Вассарея, он признал ее, так все и должно оставаться. Мы действовали в его духе, репутация усопшей оставалась незапятнанной, если, конечно, не придерживаться истины. Так нам было значительно легче. Мы не несли никакой ответственности за дочь Клары.

— Но когда вы узнали, что Виктор Вассарей не вернется, вы же могли что-нибудь сделать для нее, — сказала я растерянно.

— Ведь все же шло отлично, — возразил дедушка Юлиус. — Дочь Клары — в первоклассном интернате, юридические вопросы по имуществу улажены, нашему будущему ничто не угрожает. На то, что Барбара позже открыто признала свое происхождение, мы не обратили внимания. Это не вписывалось в наши представления.

— Вы просто замалчивали ее. Ее и Бенедикта.

Дедушка Юлиус пошел дальше, продвигаясь вперед мелкими шагами, он боролся с ветром и двумя руками придерживал берет.

— Ты прервала наше молчание, Кристина, — сказал он.

Я посмотрела на него. Он выглядел усталым, но его глаза были живыми и ясными. Мы повернули назад.

Дедушка Юлиус заявил, что мне не нужно беспокоиться о нем, он чувствует себя хорошо и радуется тому, что мы вместе проведем вечер, он уже продумал наше меню, подходящее к случаю вино охлаждается, столик заказан. Он благодарен мне за эту поездку.

— Мы еще два дня будем в Каунсберге, Кристина, — сказал он. — Если прибавить сюда еще этот вечер, то окажется, что я проведу здесь с тобой столько же времени, сколько с Кларой.

— Мне хочется, чтобы тебе было хорошо здесь, дедушка Юлиус.

— Твое желание уже исполнилось. Не все должно иметь свое завершение.

— Когда я снова вернусь к Агнес, — сказала я, — то напишу Конраду. Может быть, он навестит меня.

Теперь небо было чистым, без облаков. Дорожка проходила у самого берега, только узкая полоска луга отделяла нас от озера. Над ним склонилось дерево, отбрасывая в воду свою темную, колеблющуюся тень. Мы постояли, ища в воде наши отражения.

— Ты узнаешь себя здесь? — спросил дедушка Юлиус.

— Погоди, — сказала я, — погоди.

— Я уже узнал тебя, — сказал он. — Ты — не Клара. Ты — Кристина.

Э. Хауэр

Австрийская писательница Элизабет Хауэр родилась в Вене в 1928 г. После окончания школы изучала языки и историю литературы в Венском университете. Защитила диссертацию. Некоторое время работала в редакции журнала «Литература и критика». Ее первый роман «Полгода — и вся жизнь» вышел в свет в 1984 г. и был очень доброжелательно встречен критикой. Затем были опубликованы романы «Фарфоровое лето» (1986), «Ветер, сбивающий с ног» (1989), «Арочный мост» (1992), «Первая ступень смирения» (2001), а также сборник рассказов «Другая весна» (1995).


Еще от автора Элизабет Хауэр
Полгода — и вся жизнь

В центре внимания Элизабет Хауэр — выдающейся австрийской писательницы — судьба нашей современницы со всеми ее счастливыми и горькими моментами. Героине романа удается не ожесточиться в жизненной борьбе, сохранить уважение к себе, она умеет понять других людей, любить и прощать.


Рекомендуем почитать
Стакан с костями дьявола

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Спасенный браконьер

Русские погранцы арестовали за браконьерство в дальневосточных водах американскую шхуну с тюленьими шкурами в трюме. Команда дрожит в страхе перед Сибирью и не находит пути к спасенью…


Любительский вечер

Неопытная провинциалочка жаждет работать в газете крупного города. Как же ей доказать свое право на звание журналистки?


Рассказ укротителя леопардов

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Ада, или Эротиада

Роман «Ада, или Эротиада» открывает перед российским читателем новую страницу творчества великого писателя XX века Владимира Набокова, чьи произведения неизменно становились всемирными сенсациями и всемирными шедеврами. Эта книга никого не оставит равнодушным. Она способна вызвать негодование. Ужас. Восторг. Преклонение. Однако очевидно одно — не вызвать у читателя сильного эмоционального отклика и духовного потрясения «Ада, или Эротиада» не может.


Тереза Батиста, Сладкий Мед и Отвага

Латиноамериканская проза – ярчайший камень в ожерелье художественной литературы XX века. Имена Маркеса, Кортасара, Борхеса и других авторов возвышаются над материком прозы. Рядом с ними высится могучий пик – Жоржи Амаду. Имя этого бразильского писателя – своего рода символ литературы Латинской Америки. Магическая, завораживающая проза Амаду давно и хорошо знакома в нашей стране. Но роман «Тереза Батиста, Сладкий Мёд и Отвага» впервые печатается в полном объеме.