Фараон - [115]

— Наши эксперты придерживаются того мнения, что есть противопоказание: вскрыть этот компьютер было бы равнозначно вскрытию бомбы или же всех трёх.

— Тогда зайдите в него, как сделали эти люди!

— Это не так просто, господин генерал. Там имеются названия на коптском языке, файлы в египетских иероглифах, на арабском языке, самый настоящий план военных действий. Мы пытаемся проделать это с помощью прибывших людей.

— Вам по крайней мере удалось выудить из них, кто они?

— Нет.

— И почему же?

— Потому что эти личности не доверяют нам.

Мак-Бейн открыл дверь и впустил своего начальника в оперативный зал. На большом экране техники разворачивали программу под руководством мужского голоса, раздававшегося из громкоговорителя на фоне шума реактивных двигателей.

Хукер бросил взгляд на экран радара:

— Вы знаете, где они находятся?

— Мы изменили им курс на военный аэропорт Форт-Риггз, — доложил другой офицер. — Я на всякий случай выслал туда вертолёт с парой военврачей.

— Повторяю, — настаивал на своём Хукер, — кто нам гарантирует, что эта программа не является угрозой для нас или же что такой угрозой не является этот самолёт на подходе?

— Мы произвели проверку, генерал, — отрапортовал Мак-Бейн, — и можем полностью исключить это. Прошу вас пройти сюда.

Он подвёл начальника к монитору, подсоединённому к видеомагнитофону и компьютеру:

— Я затребовал у ФБР передачу кассет служебных видеокамер из вестибюля «Чикаго трибьюн», конфискованных в тот день, когда было передано видеосообщение с заявлением о ядерной угрозе. Смотрите.

Он прокрутил ленту вперёд и потом остановил её в том месте, когда на экране появился вестибюль «Чикаго трибьюн». Был виден нос автофургона «Федерал экспресс», который остановился, и из него выскочил рассыльный с пакетом.

— В этом пакете находилась видеокассета, — пояснил Мак-Бейн. — А теперь присмотритесь как следует. — Он дал команду на стоп-кадр, а затем занялся увеличением отдалённой детали на заднем плане: там виднелся автомобиль, припаркованный на краю проезжей части дороги, и человек, который возился с домкратом, чтобы сменить покрышку. Система масштабного увеличения сфокусировалась на этом человеке, а затем на его лице, получив очень размытое, но, в общем, распознаваемое изображение. Затем он нажал ещё на несколько клавиш, и рядом с этим изображением появилось другое, очень чёткое: — А вот фотография доктора Омара Хуссейни, которую мы запросили из секретариата преподавательского состава Института Востока: как видите, нет никакого сомнения в том, что речь идёт об одном и том же человеке. Остаётся лишь сомнение в том, что Хуссейни оказался проездом в этом месте чисто случайно, именно в этот момент, но эта гипотеза представляется чрезвычайно маловероятной.

— Господа, — вмешался в этот момент техник-вычислитель, — мы расшифровали программу.

Хукер последовал за ним к центральному экрану, в верхней части которого красовалась изображённая гигантскими буквами надпись:

ПРОГРАММА АРМАГЕДДОН

— Она скомпонована таким образом, чтобы три объекта вращались в шести последовательных циклах по двадцать четыре часа каждый, — разъяснил техник, — по трём целям, которые всё время меняются, до тех пор пока при шестом цикле не запустится завершающая процедура. В случае вмешательства завершающая процедура запускается немедленно или, возможно, включает в действие резервную схему. Мы расшифровали идентификационные знаки целей: ими являются города Соединённых Штатов. В шестой цикл входят Нью-Йорк, Лос-Анджелес и Чикаго. Не имеет смысла напоминать, что перемещающимися объектами являются переносные ядерные бомбы, которые мы разыскиваем. Их постоянное передвижение затрудняет обнаружение их местонахождения.

— Странно, — заметил Хукер, пристально рассматривая экран, — почему не Вашингтон?

— Это восточный образ мышления, — изрёк Мак-Бейн, — для человека является более болезненным перенести удар по своим привязанностям, по тому, что он считает более дорогим, по тому, что уничтожено физически. В их проекте президент должен остаться невредимым, чтобы присутствовать при истреблении нации.

— Господа, — доложил в этот момент сержант-связист, — получен ответ из Иерусалима.

— Мы отправили фотографию Хуссейни в «Моссад», — сообщил Мак-Бейн, наклоняясь к монитору компьютера, на котором в этот момент появилась целая серия фотографий, изображающая молодого человека с густыми усами и куфией на голове.

Хукер нацепил очки и тоже придвинулся поближе, не отрывая взгляда от экрана, в то время как техник выполнял процедуру реконструирования изображения: убрал усы, куфию, сделал более редкими и седыми волосы, более глубокими — морщины.

— Бог ты мой, — прошептал он. — Бог ты мой... Хуссейни... это... это... Абу Гадж!

— Вот по этому факту, мне кажется, сомнений больше быть не может, — заявил Мак-Бейн. — Хуссейни является ключом ко всему. Необходимо найти его. В нашем распоряжении меньше тринадцати часов.

Хукер созвал вокруг себя весь свой штат:

— Слушайте меня внимательно: во-первых, найдите какого-нибудь чёртовою компьютерного гения, который сможет внедриться в эту программу и остановить её таким образом, чтобы ничто не взлетело на воздух. Во-вторых: выявите всё, до мельчайших подробностей, об этом профессоре, данные о его документах, номере автомобиля, кредитной карточке, карточке соцобеспечения. Если Хуссейни только заправится на бензоколонке, или врач пропишет ему снотворное, или же купит пару плавок в крупном универмаге, — он наш. В-третьих, найдите трёх диверсантов, которые связаны с бомбами, и уничтожьте их прежде, чем они успеют открыть рот. А затем мы обезопасим бомбы, если нам это удастся. Действуйте!