— Капитан Гельдер, пожалуйста, следуйте за мной, — коротко сказала она и двинулась по длинному коридору, освещенному в это ночное время лишь каждой третьей люстрой.
Итак, он снова капитан. А может, она и ошиблась. Он торопился за ней, как боявшийся заблудиться щенок, каблучки ее кожаных туфель постукивали по царскому мрамору, а его парусиновые башмаки, подбитые резиной, скрипели на твердой поверхности. Так они прошли чуть не километр, как он прикинул, мимо дверей кабинетов с официальными табличками. Им никто не встретился. Лейтенант свернула к просторной приемной и вошла в дверь с надписью «Старший офицер службы тыла». Сидевшая там за столом другая женщина кивнула ей, и она, не останавливаясь, прошла через приемную и постучала во внутреннюю дверь. Голос предложил ей войти. Она открыла дверь, подождала, пока пройдет Гельдер, проследовала за ним и мягко прикрыла дверь. Невысокий толстенький контрадмирал сидел за большим столом, изучая какой-то документ. Обвинение, надо полагать.
Гельдер вытянулся по стойке смирно и отдал честь.
— Товарищ адмирал, старший лейтенант Гельдер по вашему приказанию прибыл.
Адмирал глянул на него и вздрогнул.
— Выглядишь ты, как дерьмо, — сказал он.
— Виноват, товарищ адмирал, не было времени...
— Ну еще бы.
Адмирал вытащил из ящика письменного стола конверт и протянул его Гельдеру.
— Вы немедленно должны явиться в распоряжение командира, — он поколебался — особой бригады в Лиепае, — сказал он и, казалось, задумался. — Ну, может, и не немедленно. Час-другой роли не играют.
Он сунулся в стол, достал печать и подписал какой-то документ. Оторвал листок от блокнота и передал его тут же подошедшей женщине-лейтенанту.
— Отведите его в штабной склад, разбудите сержанта и подберите приличное обмундирование. Также организуйте ему душ и бритье.
Адмирал вновь полез в стол и достал бутылку водки и стакан. Налил горькой и предложил Гельдеру.
— Ну-ка, судя по тебе, не повредит.
Гельдер выпил и поставил стакан на стол.
— Большое спасибо, товарищ адмирал. Разрешите спросить.
— Не разрешаю, — отозвался адмирал. — Шагом марш отсюда.
Очевидно, воинского суда не будет, да и о понижении в звании помину не было. Итак, Лиепая. Какого черта им нужно от него в Латвии? Там не было подводных лодок. Балтийский флот базировался в Ленинграде и Балтийске, в Литве, ближе к польской границе. Значит, офицер по судоремонту в Лиепае. Во всяком случае, это не хуже, чем Владивосток. И уж в любом случае, он оказывается чуть ли не дома, что очень необычно. Офицеры из таких республик, как Эстония, Латвия и Литва, без исключений назначались служить в другие части Советского Союза. Политбюро не доверяло независимой позиции этих людей. Они были недостаточно русскими, и молодежь оттуда, проходившая службу в вооруженных силах, направлялась в места, где она могла бы русифицироваться и выйти из-под влияния националистических настроений.
Гельдер отдал адмиралу честь и вновь последовал за женщиной. Спустя полтора часа он уже летел в другом самолете, умытый, побритый и заново экипированный. И на этот раз были сидения и тепло. Он урвал часок соснуть, пока не приземлились в Лиепае, где, как очередное ободрение, его поджидал легковой автомобиль. Здесь было десять часов утра, и прежде чем снова погрузиться в сон, он отметил, что они направляются в сторону моря.
Он проснулся, когда автомобиль, вздрогнув, остановился у надежно охраняемых ворот. Его пропуск и лицо, лицо и пропуск водителя были тщательно изучены, прежде чем их допустили внутрь. Они поехали по гладкой асфальтированной улице вниз с холма, откуда открывался вид на Балтику. Впереди слева виднелось нечто вроде приливного озера, соединенного с морем узким каналом. Они проезжали мимо домов, по виду только что возведенных, и других, еще в лесах. И по мере того, как они спускались с холма, Гельдер вдруг сообразил, что принятое им вначале за водную поверхность пространство, на самом деле оказалось крышей огромного здания у береговой линии. Его обмануло маскировочное прикрытие с бортами, в котором над крышей было с фут или два воды. Здорово придумано, подумал Гельдер. На фотографии со спутника дом должен выглядеть всего лишь частью залива. А зимой там можно соорудить прекрасный каток.
Теперь его занимало то, что все дома, мимо которых они проезжали, выглядели цивильно и несколько необычно, на какой-то западный манер. Бросалось в глаза обилие магазинов, сильно отличающихся от обычных военторгов с их водкой и сигаретами. Встретилась и бензозаправка. Движение здесь было более оживленным, чем на обычной улице советского города средних размеров, но он не увидел ни одного военного автомобиля, только гражданские легковушки и грузовики. И еще он не заметил школ, детей и домашних хозяек с тележками, занятых ежедневными покупками. Место не было похоже ни на военную базу, ни на ординарный город. И пока он добирался до конечного пункта, еще одна достопримечательность заинтриговала его. Машина проехала мимо спортивного центра, уместного для города гораздо больших размеров. Это был огромный дом, в котором, без сомнения, размещались гимнастический зал, плавательный бассейн, а почти у самой воды он насчитал тридцать шесть теннисных кортов. А дальше виднелся небольшой лес мачт, что говорило и о наличии портового бассейна с оборудованными причалами. И прежде, чем машина остановилась перед небольшим, похожим на контору зданием, он сообразил, что находится в самом, должно быть, привилегированном комплексе в Советском Союзе. И командир у него из привилегированных, как он понял, выйдя из машины. На отдельной стоянке, ближней к входу в здание, был припаркован новейшей марки серебристый «мерседес-500 SE». Он такой видел только однажды, как-то в Москве.
