Фантомы - [2]

– Мне здесь так нравится! – проговорила сидевшая рядом ее сестра, четырнадцатилетняя Лиза.

– Мне тоже.

– А снег когда будет?

– Через месяц. Может быть, раньше.

Деревья подступили почти вплотную к дороге. «Понтиак» въехал в тоннель, который образовывали смыкавшиеся над асфальтом кроны деревьев, и Дженни включила фары.

– Я никогда не видела снег. Только на картинках, – сказала Лиза.

– К следующей весне он успеет тебе надоесть.

– Только не мне. Никогда. Я всегда мечтала жить в таких краях, где бывает снег. Как ты.

Дженни искоса посмотрела на девочку. Даже для сестер они были поразительно похожи друг на друга: одинаковые зеленые глаза, одинаковые рыжеватые волосы, одинаково высокие скулы.

– Научишь меня кататься на лыжах? – спросила Лиза.

– Ну, голубушка, когда сюда съезжаются лыжники, бывает обычно масса сломанных ног, растянутых мышц, поврежденных спин, порванных связок… Я тогда занята по горло.

– Да-а-а… – протянула Лиза, не в силах скрыть свое разочарование.

– А потом, зачем учиться у меня, если ты можешь брать уроки у настоящего профессионала?

– У профессионала? – Лицо Лизы немного просветлело.

– Конечно. Если я попрошу, Хэнк Андерсон тебя научит.

– А кто он такой?

– Владелец охотничьего домика, который называется «Сосновая гора». И он инструктор по горным лыжам. Но учит только очень немногих, тех, кто ему нравится.

– Он твой парень?

Дженни улыбнулась, вспомнив, какой была сама, когда ей было четырнадцать лет. В этом возрасте большинство девчонок одержимы мальчиками, прежде всего мальчиками, и ничем больше.

– Нет, Хэнк не мой парень. Я его знаю уже два года, с тех самых пор, как приехала в Сноуфилд. Но мы просто хорошие друзья.

Они проехали мимо зеленого щита, на котором белыми буквами было написано: «ДО СНОУФИЛДА – 3 МИЛИ».

– На спор: здесь наверняка будет много ребят что надо моего возраста.

– Сноуфилд не очень большой городок, – предупредила сестру Дженни. – Но, думаю, пару хороших ребят ты здесь найдешь.

– Во время лыжного сезона их тут, должно быть, десятки!

– Господи, малышка! Не станешь же ты встречаться с приезжими! По крайней мере еще несколько лет тебе это нельзя.

– Почему это?

– Потому что я так сказала.

– Но почему нельзя?

– Прежде чем встречаться с каким-нибудь мальчиком, ты должна узнать, откуда он, из какой семьи, что собой представляет.

– Ну, я потрясно разбираюсь в людях! – заявила Лиза. – На мое первое впечатление всегда можно положиться целиком и полностью. Обо мне не беспокойся. Какой-нибудь маньяк-убийца или сумасшедший насильник меня не подцепит.

– Надеюсь, – ответила Дженни, притормаживая перед крутым поворотом, – но все-таки встречаться ты будешь только с местными ребятами.

Лиза вздохнула и покачала головой, подчеркнуто театрально изображая разочарование и чувство безысходности.

– Если ты не заметила, Дженни, то могу сказать: пока тебя не было, я уже вполне созрела и больше не ребенок.

– Это я заметила, не беспокойся.

Они проехали поворот. Впереди лежал прямой участок дороги, и Дженни снова нажала на газ.

– У меня уже даже сиськи есть, – похвасталась Лиза.

– На это я тоже обратила внимание, – ответила Дженни, решив не дать сестре вывести себя из равновесия ее подчеркнуто откровенными заявлениями.

– Я уже больше не ребенок.

– Но ты еще и не взрослая. Ты пока подросток.

– Я молодая женщина!

– Молодая? Да. Женщина? Еще нет.

– Ха!

– Послушай. По закону я твой опекун. Я несу за тебя ответственность. А кроме того, я твоя сестра и я тебя люблю. И я буду делать то, что, на мой взгляд, будет лучше для тебя же. Я уверена, что лучше.

Лиза демонстративно громко вздохнула.

– Потому что я тебя люблю, – повторила Дженни.

– Значит, ты будешь такая же придира, какой была мама, – бросив на сестру злой взгляд, проговорила Лиза.

– Может быть, даже строже, – согласно кивнула Дженни.

– Жуть!

Дженни искоса посмотрела на Лизу. Девочка глядела в боковое окно машины, и поэтому Дженни видела только ее профиль. Но все-таки по лицу не было заметно, чтобы Лиза сердилась по-настоящему. И губы у нее не были надуты, скорее уж они непроизвольно стремились растянуться в улыбке.

«Детям необходимы строгие правила, понимают они это сами или нет, – подумала Дженни. – Дисциплина – это выражение любви и заботы. Главная трудность в том, чтобы не навязывать правила и дисциплину жесткими, грубыми методами».

Переводя взгляд снова на дорогу и немного разминая лежащие на руле руки, Дженни проговорила:

– Могу сказать, что я разрешу тебе делать.

– Что?

– Я разрешу тебе самой застегивать туфли.

– Ну да?! – Лиза подмигнула ей.

– Разрешу принимать ванну в любое время, когда тебе только захочется.

Не в силах больше выдерживать позу оскорбленного собственного достоинства, Лиза захихикала:

– А есть, если мне захочется, ты мне позволишь?

– Безусловно, – широко улыбнулась Дженни. – Я тебе позволю даже убирать за собой по утрам постель.

– Ах, какая вольница! – проговорила Лиза.

В этот момент девочка казалась даже еще младше, чем была на самом деле. В теннисных туфлях, джинсах и свободной, как носят на Западном побережье, блузке, не в силах сдержать смех, Лиза выглядела сейчас особенно милой, хрупкой, нежной и ужасно беззащитной.