Фантомас - [9]

– Опишите план замка, – приказал он.

– Но господин следователь теперь знает его не хуже меня! – удивился старик.

– И все-таки, не сочтите за труд повторить.

– Извольте. От входной двери начинается галерея первого этажа, ведущая к большой лестнице, по которой мы с вами только что спустились из спальни маркизы. На втором этаже – коридор, в который выходят спальни всех обитателей замка. Справа – спальня мадемуазель Терезы, а дальше комнаты для гостей. Обычно они пустуют. Слева – спальня самой маркизы и ее туалетная комната. Вы там были… Дальше, тоже по левой стороне, еще одна туалетная комната и спальня господина Шарля Ромбера, молодого человека, который недавно приехал.

– Так, понятно. А что на следующем этаже?

Управляющий монотонно продолжал:

– Третий этаж, господин судья, в точности повторяет второй. Только вместо спален для хозяев там располагаются спальни слуг.

– А кто из слуг живет в замке?

– В обычное время две служанки: горничная Мария, Луиза – кухарка… Еще дворецкий Эрве. Но он прошлой ночью не ночевал в замке – накануне отпросился у госпожи маркизы в деревню. Хозяйка согласилась при условии, что ночью Эрве в замок не вернется.

Судья удивился:

– Что вы хотите этим сказать?

– Дело вот в чем, господин следователь. Госпожа маркиза была очень боязлива и не хотела, чтобы дверь замка открывали по ночам. Поэтому каждый вечер она сама запирала замки на два оборота. И кухню тоже. Потом она проходила по всем комнатам и проверяла, хорошо ли затворены железные ставни на окнах. Как видите, ночью никто не мог проникнуть в дом снаружи.

Когда Эрве по вечерам уходил в деревню, он оставался там ночевать и возвращался лишь на следующее утро. Так и на этот раз.

Правда, иногда Эрве просил конюха оставить дверь черного хода открытой и спал в небольшой комнатке над конюшнями. Она обычно пустует.

– Она, видимо, для приходящих слуг?

– Да, господин судья.

Де Пресль замолчал на несколько минут, погрузившись в размышления. Тишину комнаты нарушал только неприятный скрип гусиного пера секретаря.

Наконец следователь поднял голову.

– Значит, в ночь преступления в замке ночевали только маркиза де Лангрюн, ее внучка Тереза, Шарль Ромбер, две служанки и вы? – уточнил он. – Больше никого не было?

– Именно так, господин судья.

– Но в этом случае, – продолжал де Пресль, – мне представляется совершенно невероятным, чтобы убийство мог совершить кто-нибудь из обитателей замка. Ведь убийце нужно алиби!

– Да, господин судья. Но все же…

Управляющий Доллон осекся, словно испугавшись собственных слов.

– И все же что? – переспросил судья.

– И все же, – с трудом продолжал старик, – ключ от входной двери был только у двух людей – у госпожи маркизы и… и у меня, мсье.

– Другими словами, – уточнил де Пресль, – учитывая принятые меры предосторожности, вы не допускаете, чтобы кто-либо посторонний мог проникнуть в дом?

– Совершенно верно, мсье. Никак не мог. Я в этом абсолютно уверен.

Следователь выглядел озадаченным.

– Но, может быть, кто-то проник в замок днем? – предположил он. – Спрятался где-нибудь, а ночью совершил это убийство… Вспомните, мсье Доллон. Ведь замок на двери спальни госпожи де Лангрюн был почти выломан. Не говорит ли это о том, что преступник пытался войти именно этим путем, причем войти силой!

Управляющий отрицательно покачал головой.

– Нет, господин судья, – уверенно сказал он. – Невозможно спрятаться в замке днем. В кухне всегда кто-нибудь есть. А оттуда видна галерея и часть лестницы. И еще – вчера весь день перед входом работали садовники, подстригали газон. Если бы появился кто-то чужой, его бы сразу заметили.

К тому же госпожа де Лангрюн приказала – а я всегда тщательно исполнял ее приказы – держать дверь, ведущую в подвалы, закрытой. Убийца не мог попасть туда днем и уж тем более не мог бы выбраться оттуда ночью. Где же он тогда мог спрятаться?

И потом, как объяснить, что ему удалось проскользнуть мимо огромной сторожевой собаки, которая всегда сидит возле входа! Такое могло случиться, только если она хорошо знала преступника или ему удалось заранее прикормить ее. Но я не представляю, как это можно сделать. Да и если бы он дал ей мяса, на полу остались бы следы. Нет, я ничего не понимаю!

Однако следователь продолжал настаивать:

– Если судить по вашим словам, господин Доллон, это преступление просто необъяснимо! Ведь глупо искать убийцу среди обитателей Болье.

Вы ведь сами говорили, что ночью в замке никого не было, кроме самой маркизы де Лангрюн, двух детей – Терезы и Шарля, и служанок. Ведь очевидно, что не они перерезали горло бедной хозяйке!

Значит, приходится все-таки допустить мысль, что в доме побывал кто-то чужой. Подумайте хорошенько. Может, вспомните…

Старик в отчаянии воздел руки к небу.

– Поймите, господин судья! – воскликнул он. – Мне некого подозревать!

Поставьте себя на мое место, мсье. Я совершенно убежден, что ни один из живущих в замке не может быть убийцей. Но я также уверен, что никто этой ночью не мог проникнуть сюда снаружи! Все двери и ставни были наглухо закрыты. И утром они были закрыты!

Такое заключение окончательно поставило де Пресля в тупик.