Фантом - [12]
- Но вы же...
- Так я военный человек, - перебил Недогонов, - у нас другие законы.
- Насовсем... Вот я тут поинтересовался: много ли "зайцев" едет в зону, ну те, которые без пропусков и документов?
- Без пропусков - бывает, а "зайцев", ну тех, кому без дела, пока нет... Грибы пойдут, тогда, наверное, и появятся. А сейчас - нету, - охотно объяснил капитан.
- Так зачем же держите всех? - спросил Кардашов. - На обратном пути проверка, это понятно, чтобы "чистыми" ушли из зоны. А туда-то зачем?
- Приказ. Три рапорта написал начальству, мол, не следует этого делать, сказал Недогонов, - но ответ короткий: приказано - выполняй.
- Ясно, - нахмурился Эрик Николаевич, - со мной поедете? Проводите?
- С удовольствием, с великим удовольствием, - повторил Недогонов, - вот только сообщу...
- Не надо, нагрянем без звонков, - перебил Кардашов. - Зачем людей от дела отрывать... Тимофеев там, в штабе?
- Наверное, на объекте. Три дня, как прибыл, и сразу на станцию. Но, возможно, сейчас в штабе - там вас ждут.
"Волга" поравнялась с ними. Кардашов и Недогонов сели в нее. Милиционер открыл шлагбаум и приложил руку к козырьку.
Проехали КПП. И сразу же за ним увидели табличку: "Обочина заражена. Съезд и остановка категорически запрещены".
Было начало июня, но леса вдоль дороги давно уже потеряли свой привычный зеленый цвет. Деревья стояли серыми, одинаковыми. Они были покрыты тончайшей пленкой - дезактивационной жидкостью, а потому казались безжизненными. Кардашов вспомнил роман братьев Стругацких. Конечно же, будто это сюжет из их "Пикника на обочине".
Еще в Москве он понял, что уже многое сделано здесь, в зоне. Его утверждение директором АЭС проходило трудно, хотя и быстро - пришлось побывать во многих кабинетах, говорить с десятками людей в разных министерствах и ведомствах. Его собеседники пытались выяснить, можно ли доверить Кардашову такое дело, а он, в свою очередь, выяснял обстановку на станции. Да, сделано много, но никто не мог сказать, когда именно можно пускать в работу те блоки АЭС, которые сразу после аварии были заморожены. А энергия, ох, как нужна! Области, городам, стране... Да и зима не за горами, а тогда без этой АЭС будет совсем трудно.
В Центральном Комитете ему так и сказали: твое дело, Кардашов, вернуть первый и второй энергоблоки к жизни. Они обязаны работать! Ну, а окончательная ликвидация аварии - забота остальных, гражданских и военных... И хотя и секретарь ЦК, и Кардашов прекрасно понимали, что одно с другим неразделимо, тем не менее конечная цель была поставлена верно: к зиме два блока АЭС должны действовать.
И еще одно право было предоставлено Кардашову - брать всех необходимых людей с любой атомной станции. Ожидали, что он тут же представит список, но Эрик Николаевич попросил пока одного Тимофеева. И из Москвы сразу же ушел приказ о назначении Темы замом директора по радиационной безопасности. Уже на следующий день Тимофеев вылетел сюда, а Кардашов задержался в Москве - с ним несколько раз встречался председатель Правительственной комиссии. Они быстро договорились, судя по всему, Эрик Николаевич сразу понравился члену правительства. Наверное, потому, что даже там, в столь высоком кабинете, не отводил глаза в сторону, а смотрел прямо, чуть дерзко, в общем, по-кардашовски.
Слева и справа тянулся серый лес. И все чаще попадались таблички: "Обочина заражена".
Дирекция АЭС размещалась на втором этаже райкома партии. На первом висели наспех написанные от руки бумажки:
"Спецстрой", "Энергомаш", "НИИоптики", "УВД" и так далее. Словно доска объявлений...
Кардашов с трудом пробрался сквозь поток куда-то спешащих людей к лестнице. Тут его встретил Тема.
- Эрик Николаевич, с приездом! - обрадовался Тимофеев. - Заждался я вас...
Они обнялись.
- Тут вавилонское столпотворение. - Тема кивнул в сторону первого этажа. Пойдемте наверх, там я приготовил все. Надо переодеться. А руководство сейчас на совещании - начальник и главный инженер в штабе, остальных тоже нет. Но они завтра уезжают - очередная смена.
- Разберемся, - ответил Эрик Николаевич и вместе с Недогоновым и Тимофеевым поднялся в бывшую приемную секретаря райкома. Зашли в кабинет. На столе лежали целлофановые пакеты со спецодеждой.
- На всякий случай взял по два комплекта, - пояснил Тема. - Костюм можно оставить в шкафу...
- А почему здесь? - удивился Кардашов.
- Другого места нет, - объяснил Тимофеев, - да и вы сами убедитесь... Машина внизу. Вы к начальству сразу или на станцию?
- Конечно, на станцию.
- Я так и подумал, а потому и сказал председателю комиссии, что вас следует ждать к вечеру.
- Стрельцову?
- Да, две недели он будет командовать. Полная смена всех служб. Только успевают приехать, разобраться, а уезжать уже надо... Чехарда.
- Обстановку изучил?
- Конечно. Не так все страшно, как казалось издалека. Работать можно, Тимофеев протянул дозиметры Кардашову и Недогонову, - это в карманы. А выедем с объекта, сдадите мне. Порядок надо наводить...
- Ну, рассказывай об обстановке, я имею в виду по твоей части, потребовал Эрик Николаевич.
- Выбросы из аварийного блока прекратились, - сказал он. - Таким образом, очага два - сам реактор и крыша, где много источников, очень сильных. Особенно рядом с вентиляционной трубой. Пока там работы проводить невозможно. На территории станции картина пестрая, к примеру, рядом с административным корпусом вполне прилично. Да и сами увидите...
История создания советского ядерного оружия остается одним из самых драматичных и загадочных сюжетов XX века. Даже, несмотря на то, что с 29 августа 1949 года, когда на Семипалатинском полигоне была испытана первая атомная бомба, прошло 70 лет. Ведь все эти годы наша страна продолжает вести тайную войну с Западом. Эта книга необычная по двум причинам. Во-первых, о создании отечественного ядерного и термоядерного оружия рассказывают те самые ученые, которые имеют к этому прямое отношение. Во-вторых, они предельно откровенны, потому что их собеседник – человек, посвятивший изучению истории «Атомного проекта СССР» более полвека своей жизни, а потому многие страницы этой истории известны ему лучше, чем самим ученым – все-таки секретность властвовала над судьбами всех.
Книга писателя и журналиста, редактора газеты «Правда» по отделу науки Владимира Степановича Губарева повествует об аварии на Чернобыльской АЭС, об истории развития отечественной атомной промышленности, о настоящем и будущем мирного атома.
Все, что связано с созданием нового оружия, окружено глубокой тайной и в Америке. Возникает тотальная система секретности, прорваться сквозь которую практически невозможно. Однако советской разведке это удается, и в Москву направляются довольно подробные материалы о ходе работ по созданию атомной бомбы.Но разведке еще суждено сыграть свою роль, когда все добытые ею материалы начнут попадать в руки Игоря Васильевича Курчатова. А пока события развиваются своим чередом, и их хроника напоминает детективный роман с захватывающим сюжетом.
«Кузькина мать» — так называлась самая мощная термоядерная бомба, взорванная на Новой Земле. Говорят, что создание «супербомбы» стало переломным этапом не только в истории «Атомного проекта СССР», но и в ядерной гонке между СССР и США.О том, кем и где создавалась она, рассказывается в книге известного писателя и журналиста Владимира Степановича Губарева, автора многочисленных книг и статей о великих достижениях Советского Союза в науке и технике.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Эпоха рождает гениев только в том случае, если предстоит изменить жизнь коренным образом. Это случается очень редко. Нам повезло! Появился ученый, который сначала научил летать самолеты, потом создал крылатые «пули», пересекающие континенты за считаные минуты, побывал в центре термоядерного взрыва, чтобы описать происходящее там, и, наконец, рассчитал дороги в космос, по которым полетели спутники Земли, космические корабли и межпланетные станции к Луне, Марсу и Венере. 14 лет он стоял во главе науки Советского Союза и за эти годы вывел ее в мировые лидеры, хотя многие считали, что такое невозможно.
На неисследованной планете происходит контакт разведчики с Земли с разумными обитателями планеты, чья концепция жизни является совершенно отличной от земной.
Муха-мутант откладывает личинки в кровь людей, отчего они умирают спустя две-три недели. Симптомы заболевания похожи на обычный грипп. Врач Ткачинский выявил подлинную причину заболевания. На основе околоплодной жидкости мухи было создано новое высокоэффективное лекарство. Но жизнь не всегда справедлива…
Брайтона Мэйна обвиняют в убийстве. Все факты против него. Брайтон же утверждает, что он невиновен — но что значат его слова для присяжных? Остается только одна надежда — на новое чудо техники, машину ЭС — электронного судью.
Биолог, медик, поэт из XIX столетия, предсказавший синтез клетки и восстановление личности, попал в XXI век. Его тело воссоздали по клеткам организма, а структуру мозга, т. е. основную специфику личности — по его делам, трудам, списку проведённых опытов и сделанным из них выводам.
«Каббала» и дешифрование Библии с помощью последовательности букв и цифр. Дешифровка книги книг позволит прочесть прошлое и будущее // Зеркало недели (Киев), 1996, 26 января-2 февраля (№4) – с.
Азами называют измерительные приборы, анализаторы запахов. Они довольно точны и применяются в запахолокации. Ученые решили усовершенствовать эти приборы, чтобы они регистрировали любые колебания молекул и различали ультразапахи. Как этого достичь? Ведь у любого прибора есть предел сложности, и азы подошли к нему вплотную.