– Черная плешь!
Крики братьев всполошили Кри. Он оглянулся, увидел надвигающуюся смерть и лихорадочно заметался между обломков, волоча за собой ноги. Обезумевшие глаза взывали о помощи. Из искривленного в гримасе ужаса рта вырывался хриплый вой. Но спасения не было. Отвесная стена не позволяла ни ему зацепиться за какой-нибудь выступ, ни братьям протянуть ему спасительный шест. Оставалось только следить, как подбирается к Кри черная плешь, как медленно тонет он в ней.
Подскочившая Риит вырвала трубку из рук Лэна и направила ее вниз. Но было уже поздно. Над застывшей лавой выступало тело Кри, уже по пояс ушедшее в нее. Глаза, вышедшие из орбит, были пусты и безжизненны. Из оскаленного в предсмертной судороге рта вытекала и падала в пыль кровавая пена.
– Звери! – процедила сквозь зубы Риит.
– А это кто? – заоборачивались на нее Воклоты. – Как здесь оказалась?
– Это моя женщина, – поднялся Лэн. – Запомните это. Я нашел ее в Каньоне и принес сюда. В ее руках – наше спасение. Эта трубка убивает лучше, чем наши копья и стрелы.
Воклоты обступили женщину, разглядывая маленький невзрачный цилиндрик в ее руках.
– Имея такое оружие, мы уничтожим всех Хэнсомов, – продолжал Лэн, предпочитая умолчать об истинном действии панера, – и не только Хэнсомов. Мы покорим весь Город, станем его полновластными хозяевами. Рэкеты будут нам пятки лизать.
– Врешь! – крикнул кто-то. – Такой маленькой железякой не то, что человека, даже крысу не убьешь. У нее даже лезвия нет.
В том-то и вся штука, что лезвие невидимое, – нашелся Лэн. – Это меч, заговоренный Предками. Только избранным дозволено узреть лезвие этого меча. И я его вижу! – воскликнул он, подняв словно в трансе руки. – Оно тонкое и длинное. Вот оно, – протянул он руку, указывая на несуществующее лезвие, – блестит как луна. Отойдите в сторону, не то зацепит кого-нибудь.
Стоящие поблизости подались назад, завороженные речами Лэна. Один Шон остался на месте, недоверчиво выискивая невидимое лезвие.
– Или ты паришь нам мозги, парень, или… – он выхватил свой меч и взмахом рассек воздух у самой руки Риит. – Брешешь! Нет у твоего меча лезвия. Как и сейчас не будет твоей головы, – и он замахнулся вторично.
– Остановитесь! – встала между ними Риит, подняв руку. – Опомнитесь. Что вы делаете? Хватит крови. Ведь вы же люди!
Шон вдруг попятился назад.
– Смотрите! – выкрикнул он. – Что это?
Между пальцами Риит виднелись перепонки. Тонкие, нежные, они доходили до первых фаланг пальцев, просвечиваясь насквозь под лучами солнца, вызывая чувство чего-то мистического, ужасного.
Внутри Лэна похолодело.
– Это не человек! – зубы у Шона стучали. – Кто это?
– Н-не знаю, – язык плохо слушался Лэна. – Наверно, человек. Она во всем похожа на нас.
– А это, – указал Шон на руку, которую девушка благоразумно спрятала за спину.
– Бывает, – пожал Лэн плечами. – У нас тоже не обходится без уродов. Помните двухголового Чина? Его еще забили камнями вместе с матерью. Или хвостатого Тру?
– То было совсем другое дело. Их родили наши женщины. Все видели. А эту ты привел неизвестно откуда.
– Из воды он ее привел, – раздались возгласы, – из Океана.
– Из Океана? – Шон попятился. – Ты – чарка?
Риит кивнула головой. Этого оказалось достаточно. Крыша мигом опустела. Только топот, крики и шум падения донеслись с нижних этажей.
Спустя мгновение из окон и дверей здания вывалилась толпа и бросилась врассыпную. Лэн остался один.
– А ты чего не бежишь? – в голосе Риит сквозила усталость.
– Не знаю. Не подходи! – Лэн отскочил от шагнувшей к нему девушки.
– Боишься, – усмехнулась Риит. – Как и твои братья. Неужели я такая страшная?
– Ты, – язык заплетался. – Ты красивая. И совсем не страшная. Но я тебя боюсь.
– Глупый! До этого нисколько не боялся, а тут испугался. Чего?
– Ты – чарка.
– Ну и что? – пожала Риит плечами. – Чарки – тоже люди. Такие же, как и вы, живущие на суше.
– Чарки утаскивают людей в Океан и там пожирают их. Чарки должны быть красивыми, чтобы заманивать мужчин. Ты красивая. Ты – чарка. Ты пришла, чтобы заманить меня в Океан. И ты преуспела в этом. Я уже не хочу терять тебя и готов следовать за тобой. Хотя меня там ожидает смерть, – Лэн вдохнул. – Видно, это судьба. Я покоряюсь ей, – он вскинул голову. – Веди меня!
– Нужен ты мне, – отозвалась Риит. – Иди, куда хочешь.
– Но как же Океан? – опешил Лэн.
– Причем здесь Океан? – раздраженно отозвалась Риит. – Это у тебя с головой не все в порядке. Несешь невесть что.
– Ты не заманишь меня в Океан? – не верил Лэн. – И не съешь?
– Это вы здесь готовы перегрызть друг другу глотки, а мы человечину не едим, – все больше раздражалась она. – Мы вообще не употребляем мясного. Каждое существо имеет право на жизнь.
– А как же Заповеди? Нам внушали из поколения в поколение, что чарки – исчадия Океана, пожиратели людей.
– Я похожа на такое исчадие?
Лэн отрицательно покачал головой.
– Врут ваши Заповеди. Непонятно только, для чего?
– Нет, – Лэн не мог сломить привитое поколениями уважение к законам. – Заповеди не могут быть неверными. Только благодаря им мы выжили и живем до сих пор.
– Вы? Живете? – зло рассмеялась Риит. – Разве вы живете? Это скотское существование ты называешь жизнью? В вас от человеческого-то остался только внешний облик. Ненавидите и убиваете друг друга. Звери вы, а не люди. И общество ваше больше похоже на звериное.
