Фантастика и фэнтези польских авторов. Часть 2 - [122]
Но она не испугалась. Только облизала пересохшие губы.
Толсторожий амбал поднял обломок кия, вздымая его для безнадежно сигнализируемого удара. Он рванул вперед…
Девочка неодобрительно выдула губы. Вечно оно так. Быстрый уход, толсторожий с выражением изумления пытается удержать равновесие. Удар по шее, легкий, нанесенный как бы мимоходом, валит его, напряженного, на пол; с грязных досок бухает пыль. Полосы света замечательно танцуют в темном интерьере забегаловки.
Вечно оно так. И сейчас, под замечательные отзвуки, похожие на рубку дерева дюжиной дровосеков, Стивен Сигал быстрыми ударами превращает в котлету лицо второго типа, того, с татуированными лапищами. А тот лишь сплевывает кровью в такт ударов, с регулярностью и обилием огородной поливалки. Так, теперь…
— Нууу, тоже мне… — буркнула, щупая по одеялу в поисках ленивчика. Сейчас тот, с бутылкой, подкрадется сзади, станет так, чтобы получить прямиком в темечко подъемом стопы в ковбойском сапоге. Ищущие пальцы нажали на кнопку. Тот же отзвук, глухие удары в бешеном темпе. На следующем канале Джеки Чан творил то же самое, разве что более грациозно. Еще канал. Фигня, анимированные снежинки, гномики в красных колпачках. Другой канал.
— Прошу тебя…
Рука, держащая пистолет, спрятана за спину, бдительный взгляд в дверной глазок.
— Прошу тебя… — губы дрожат, из заполненных слезами глаз по щеке стекает ручеек, размазывая кровь с разбитой губы.
Девочка широко раскрыла глаза. Ну впусти же ее, впусти… Она ждала щелчка замка, щелчка освобождаемых засовов. Ждала, напрягшись, хоть слышала этот звук столько раз, хоть знала, что через мгновение услышит его.
Длительное ожидание, наконец-то столь желанный звук. Матильда втискивается в дверь.
Жаль, подумала, жаль, что только сейчас. Безошибочно попала по кнопке, на экране появилась зеленая полоска. Будет погромче.
А жаль. Охотно увидела бы еще раз жирную рожу папашки, ползающего в коридоре, прежде чем Гэри Олдмен выстрелит в очередной раз. Папашки или там очередного дядюшки, один черт. Почувствовала, как схватило желудок. Нет, не один черт, этот последний дядюшка исключительно вредный. Особенно, если его разбудить, когда храпит по пьянке.
Храпит по пьянке… Все еще чувствуя судорогу в желудке, нащупывала рукой в поисках пульта, не попала, пластиковая коробочка упала на пол. Метнулась за ним, выскакивая из-под одеяла, нащупала, к счастью, сразу же — под кроватью. Сделала телевизор потише, какое-то время прислушивалась, стоя босиком на холодном полу. Тишина. Только невыразительный храп, доходящий сквозь тонкую перегородку. Может, и нет…
Скрип кровати четко прозвучал сквозь тонкий гипсокартон. Гипсокартон, это она знала точно, с тех пор, как предыдущий дяденька по пьянке выбил дыру кулаком. Хотел ударить маму. Только та всегда была быстрой, почти что как Стивен Сигал. На такой работе, хочешь не хочешь, надо быть быстрой.
Кровать заскрипела еще раз, дошло смутно различимое ругательство. Девочка стояла, не шевелясь, стискивая пульт во внезапно вспотевшей ладони. На экране Леон разливал молоко по стаканам.
Еще раз глухое ворчание. Медленно переходящее в ритмичное похрапывание. Девочка расслабилась, чувствуя, как дрожат ноги. Эти ПХВ плитки такие холодные. Тихо, чтобы не пошевелить скрипучую кровать, она вползла под одеяло. Осторожненько увеличила громкость, на самую чуточку. Все равно, все диалоги она знала на память.
Долбаные праздники. Мама вернется только под утро, бледная под макияжем, долго еще будет разминать опухшие от туфель на шпильках стопы. Дядюшка же будет шастать по квартире, перекидывая старую мебель, и разыскивать бутылку, которую обязательно сунул куда-то вечером. Пока не найдет и не сделает пары глотков, под руки ему лучше не попадаться. Понятное дело, лапать еще не будет, не утром, но вот в глаз дать может. Инстинктивно коснулась до сих пор еще опухшей губы. Это он утром угостил, несмотря на то, что мама пообещала ему за это глаза выцарапать. Все-таки стукнул, утром в канун Рождества.
— Неужто жизнь всегда такая сраная? — спросила Матильда.
— Всегда, — ответила она вместе с Леоном. — Всегда, сестренка… — прибавила она чуть позже.
Матильда складывала пистолет. Оксидированные детали безошибочно попадали на свои места.
Вот мог бы притащить что-нибудь подобное, этот чертов святой Николай. Оставить есть где, усмехнулась про себя, даже елочка имеется. С лампочками, купленными у русаков за десятку; дядька дернулся, когда увидел, как мама принесла зеленое деревце. Даже пытался быть милым, но уже после того, как засосал свою порцию. Слишком милый. Она задрожала, вспомнив прикосновение слюнявых губ на щеке, как царапала небритая кожа. И лапу, больно сжавшую ягодицу. Теперь синяк останется.
Мама тогда заорала на него, рванула за плечо, блеснула ногтями в зенки. Тот начал по-глупому объясняться, болтливый и добродушный после первой утренней чекушке. Закончилось все скандалом.
Вот мог бы принести пистолет. Мог бы… Только ведь никакого святого Николая и нет. Быть может, под ёлкой она сама найдет банкнот, от мамы, понятное дело, если встанет рано, если дяденька не успеет спионерить на водяру. Потому что мама заскочит только под утро, на минутку. И снова отправится на работу. Очень много пьяненьких папочек и дяденек шляется по забегаловкам, вместо того, чтобы примерно сидеть с семьей. Намного больше, чем в обычные дни. И, как говорила мама, как их не ощипать. Естественно. Ведь могли бы завертывать подарки вместо того, чтобы заливать глаза и искать на жопу приключений. Ведь никакого Николая нет…
Громбелард — край вечных дождей и неприступных гор. Эти земли навеки прокляты и отравлены могущественными силами — Шернью и Алсром, — не совместимыми, как свет и тьма, лед и пламя, и ведущими между собой бесконечную войну. Лишь королева гор, прозванная Охотницей, чувствует себя здесь хозяйкой. Она охотится на стервятников, которым подвластно небо, ее равно уважают разбойники и подданные империи, и сам князь — представитель императора — склоняет перед ней голову. Причина в том, что эта полудикая женщина таит в себе величайшую из загадок — тайну сил, которые держат мир в равновесии, сил, способных или этот мир уничтожить, или избавить его от гибели.
На бескрайних морских просторах не прекращается война пиратов и имперских властей. Легенда морей, Рапис, капитан «Морского змея», по прозвищу Бесстрашный Демон, гибнет, оставляя командование кораблем своей дочери Ридарете и поручая лоцману Раладану заботу о ней. У Ридареты родятся дети, две дочки-близняшки, и появление их на свет окрашено чередой преступлений. Люди они пли демоны, эти родившиеся под покровом тайны странные существа? Почему ничто на свете не в силах умертвить их и даже перерезанное горло заживает почти мгновенно, оставляя только исчезающий шрам? Почему сердца их настолько жестоки и лишены жалости, что кажется, у них вообще нет сердец? С какой целью сестры поднимают восстание? Лоцман Раладан отправляется в путешествие на родину магии, в загадочный Дурной край, чтобы найти ответы на все эти животрепещущие вопросы, от которых зависит судьба империи и людей, ее населяющих.
Бесстрашный пират, демон Войны, покоряя безграничные и таинственные просторы, еще не знает, что принесет ему и всему королевству Гарра гееркото — Рубин дочери молний. Инцест, смерть, гибель друзей, битвы и лапы имперских инквизиторов. Все это ждет героев книги Ф.Креса и читателя.
Это иная земля, абсолютно иная. Там царят другие законы, правят чужие боги. Туда нет хода человеку, а потому шаткое равновесие между людьми и алерцами сохранялось веками. Пока не нарушилось. Алерские орды мутным потоком хлынули на просторы Вечной Империи, и остановить их могут только солдаты Армектанского Легиона.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Двое детей знакомятся с волшебницей Соланж и попадают в необычный мир — Зимерию. В новом для ребят мире нет привычных благ цивилизации, но они поражаются первозданной красоте волшебной страны. Соланж рассказывает детям, что Зимерии угрожает опасность в лице захватчика Даджибаля. Ребятам предстоит отправиться на север континента, чтобы соединить собранный отряд освободителей с армией северной воительницы Ноэль, которая когда-то давно прибыла в Зимерию из их мира. В путь они выходят в сопровождении гиганта-кузнеца Бертрана и его помощников — Аздела и Кседа, а так же в лесу встречают Дастиду и Трофера — детей, чьи родители были убиты по приказу тирана.
Услышать в ночи музыку и пойти на магический зов. Поддаться чарам, которые так легко обрубить, но… зачем? Приманить песней понравившуюся девушку… и оказаться связанным со своенравным созданием воздуха. Пойти за своим сердцем — и столкнуться с застарелым проклятием. Случайная встреча, обернувшаяся судьбой… Магия песни, побеждающая даже эльфов. Маги, эльфы, сильфы, русалки, гномы и саламандры. Сумеют ли они договориться между собой?
Это удивительная история о том, что случается, когда выпускницы Академии Крестных Фей и Ведьм вместо плановой отработки практики, подтверждающей право на получение диплома, решают поступить по-своему. Крестных заказывали? Нет? Ваши проблемы.
Книга для поднятия настроения – динамичные сюжеты, легкий слог и добрый юмор.Принцесса упряма, как железная цепь, норовиста, как коза, и умна, как обоюдоострое лезвие. Она действует, ошибается, влюбляется, дерется и постоянно что-то ищет: еще не подаренное кольцо, драгоценного коня, обманутого рыцаря, городскую казну.Шесть историй, шесть приключений принцессы в самых разных обстоятельствах. Неизменно одно – решать проблемы надо немедленно: ждать и сожалеть о несделанном принцесса не умеет.
Юная Рита училась, общалась, жила. Но с приходом одного шамана все встало с ног на голову. Она вернулась домой. Заняла свое место в Кругу Тринадцати. Однако что-то не давало ей повода сидеть спокойно, и она постоянно вляпывалась в истории. И теперь ее мучают только три вопроса: зачем уничтожать Круг Тринадцати? Кто такой шаман Жинн и каким боком-припеком здесь ее бывший ректор? И кто же все-таки любит Риту, не обманывая? Закончено, но почти не редактировано.